Жить в Доме, где за тебя молятся, – особое счастье

.

Ирина Яговкина – многодетная мама, парикмахер с многолетним стажем, уже четвертый год является администратором православного приюта для женщин с детьми «Нечаянная радость». Нестандартные рабочие условия, подопечные со сложными судьбами и непростыми характерами, работа на дом и прочие особенности. При этом Ирина убеждена, что «эта работа на 1000 % моя». Знакомимся с уникальным сотрудником Православной Службы Милосердия и ее боевым постом в Домике для мам.

В приюте «Нечаянная радость» находят временное убежище и помощь женщины с детьми, попавшие в сложную жизненную ситуацию. Домашнее насилие, угроза отобрания детей, отсутствие крыши над головой в периоды наибольшей уязвимости (беременность, первые годы жизни малыша). Благополучных подопечных здесь почти не бывает. У большинства женщин за спиной множество испытаний, с которыми они не справились в одиночку. Да и редко кто бы справился на их месте.

– Я очень хорошо понимаю наших подопечных мамочек. Мое детство прошло в 90-е годы в неблагополучном районе, я видела, как гибнут от наркотиков мои друзья и соседи по улице, видела, как ломаются жизни. Поэтому я понимаю, как можно оказаться на улице с ребенком, без крыши над головой и не осуждаю девчонок, а, скорее, жалею и очень хочу им помочь. Меня саму от подобных опасных ситуаций уберег Господь и молитвы бабушки, – говорит Ирина.

Бабушка Ирины была верующей. Ее семья жила в деревне. Хозяйствовали, крепко стояли на ногах. Но в первые годы советской власти их признали кулаками, родную деревню пришлось покинуть, переехали в Пермский край, а потом в Свердловск. Бабушка и здесь сохраняла семейную Тихвинскую икону и каждый день молилась. А еще читала вслух внучке Евангелие.

– Евангелие было переписано бабушкой, так как своей Книги у нее тогда не было. А слушала я Евангелие с бабушкиными комментариями. До сих пор помню, какое впечатление на меня произвел отрывок, где рассказывалось о смерти Иоанна Предтечи. Помню, как бабушка ругала Саломею: «Вот что удумала, гадина!». А еще запомнилась одна Пасха: я бежала по улице с мешочком крашеных яиц, и на сердце была такая радость, что мне казалось, что я всех-всех люблю. Я всех встречных приветствовала: «Христос воскресе!» – кто-то отвечал, кто-то ругался, кто-то мимо проходил, а у меня душа ликовала. Хотя в то время я очень далека была и от веры, и от храма, – вспоминает Ирина.

А потом был достаточно долгий период в жизни, который Ирина называет потерянным. В нем были учеба, работа, создание семьи, рождение старших детей. Но самое важное было все же упущено. В храм, как и многих, ее привело нечто необъяснимое, а потом и личные скорби.

– Однажды я пришла с работы, плюхнулась в горячую ванну с намереньем отдохнуть. И тут неожиданно в уме зазвучала мысль: «Срочно! Тебе надо на исповедь!». Это было так внезапно, что я пулей выскочила из ванны, накинула махровый халат, сунула босые ноги в валенки, накрутила на голову шаль… Было Рождество Христово (это я знала). На Рождество же нужно с подарком каким-то идти. Я схватила с елки большой шар и в таком виде побежала через лес в небольшой храм, расположенный на территории областной психбольницы. В храме я опять же неожиданно для себя разревелась и на все вопросы добрых храмовых старушек твердила, что мне надо на исповедь. Меня поставили в очередь, я подошла к батюшке, хотя совершенно не знала, как это – исповедоваться. Когда надо мной была прочитана разрешительная молитва, я почувствовала гигантское облегчение и домой летела, словно на крыльях. А после этого опять надолго потерялась… Такие вот мы бываем потерянные, но Бог нас все равно ищет.

Окончательно прийти в храм помогли скорби со средней дочкой. Она неожиданно и тяжело заболела, лечение не помогало. Тут-то подруга и подсказала Ирине: «Мать, ты чем думаешь? У тебя почему дочь до сих пор не крещеная?». Ирина подхватила дочь и поехала в храм. С батюшкой вышел странный разговор:
– Я бы рад крестить девочку, но надо к таинству подготовиться.
– Я подготовилась, вот и платье новое сшила!
– Сейчас есть обязательные огласительные беседы. Если вы обещаете, что пройдете их, то я крещу девочку.
Ирина пообещала, дочку крестили, болячки отступили. Обещанное надо исполнять, поэтому Ирина вновь оказалась в храме великомученика и целителя Пантелеимона, что на территории психбольницы.

– Огласительные беседы проходили после службы, все желающие собирались в трапезной. И вот мы сидим, входит отец Вячеслав, который эти беседы вел, а за ним входит ЛЮБОВЬ. Самая настоящая любовь! А я сижу и думаю: «Почему я столько лет была не рядом с этими людьми и не рядом с этой любовью?» – вспоминает Ирина.

С этого началась последовательная церковная жизнь. Ирина была счастлива, как бывают счастливы все новоначальные: особое, глубокое переживание богослужения, радость открытия святоотеческой литературы, радость от общения с церковными людьми. В храме все были молодыми: только-только начинал формироваться Отдел социального служения, появлялись первые сестры милосердия, первый колокол, молодежка, первые храмовые добровольцы. Ирина познакомилась с батюшками:

– Помню, как встретила на крыльце отца Владимира Первушина (он тогда занимался бездомными и Автобусом милосердия). Стоит такой грустный-грустный. Оказалось, что заболела трапезница, матушка Алевтина, и поэтому все отцы питаются всухомятку, а в меню преобладают пасхальные яйца. Я предложила: «Ну хотите, я вас накормлю?» – так вышло, что первым моим послушанием была помощь в трапезной.

Но первым социальным проектом, в который включилась Ирина, стал именно приют для женщин с детьми «Нечаянная радость». На тот момент Ирина осталась без работы, поэтому по совету подруги позвонила в приют, там как раз искали администратора:

– Судя по адресу, приют располагался где-то рядом с моим домом. Тогда я и знать не знала, что это и где это. По телефону мне сказали, что приют расположен в старом Пантелеимоновском храме, я сразу поехала. А на крыльце меня встретила руководитель, Ирина Наврось. Мы очень друг другу удивились, потому что были давно знакомы по храму и по школе (наши сыновья учились в одной школе). «Вы меня возьмете?» – «Конечно, возьмем!». Собеседование прошло быстро и прямо на крылечке. С тех пор я в приюте, на своем месте.

Выходя на работу, Ирина радовалась, что сможет трудиться с близкими по духу людьми, и совершенно не представляла, что значит работать в приюте для кризисных мам. Специфика работы раскрывалась постепенно. С каждой новой подопечной приходилось усваивать новые уроки, потому что несмотря на общий знаменатель (временное проживание в приюте) у каждой женщины своя история и свои особенности. Благо, еженедельно в приюте проходит небольшая оперативка, на которой администратор, психолог и руководитель проекта обсуждают каждый конкретный случай, чтобы наметить оптимальный план помощи конкретной женщине. Каждый день утром и вечером все собираются на общую молитву.

Мамы, имеющие за плечами детский дом, зачастую труднее усваивают нормы общежития. Иногда острые ситуации возникают практически на ровном месте. Например, когда у мамы день дежурства, она должна вымыть пол. Не всем это нравится, кто-то пытается оправдаться наличием грудного ребенка. Но администратор настаивает: «Грудной ребенок – это не повод оставлять мусор или немытый пол. Надо найти время и желание». Был случай, когда мама настолько разозлилась из-за необходимости подежурить, что хотела ударить администратора… Удержали другие женщины. Но все равно Ирина любит свою работу. Ее вдохновляет то, что они могут реально помочь женщинам в труднейших ситуациях.

– Работа не пустяшная, это поддерживает в сложные периоды или со сложными подопечными. Бывают, конечно, эмоциональные провалы, когда ты видишь, что женщина не хочет выбираться из созависимых отношений, уходит к сожителю и вновь возвращается вся синяя от побоев. Или когда они встают в позицию «мне тут все должны, а ваша организация особенно». Бывает, что и поплачешь после работы… Но потом успокаиваешься и снова на пост.

Про радости Ирина говорит охотнее. Вспоминает маму Свету, которая подолгу лежала в больнице, а с ее маленьким сыном возились добровольцы и она в том числе. Бутуз жил даже у нее дома. Когда мама Света поправилась, вышла из приюта, нашла работу и начала жить самостоятельно, то осталась с Ириной на связи. В разговорах Света зовет Ирину мамой. А муж Ирины, выйдя во двор, вспоминает, как гонял с малышом мячик, и вздыхает: «Когда же нам внука привезут?!».

– Девчонок я правда очень люблю. Наверное, где-то не хватает каких-то границ… Может быть, но границы мои широки… Я понимаю, почему их так люблю: каждый день я искренне стараюсь что-то сделать для них и их детей. А вот за что они меня любят – это вопрос. Я их ругаю за невынесенный мусор, за беспорядок в комнате, за ссоры. Ругаю, как мама, но ведь я не профессионал, – сокрушается Ирина.

В доме для мам живут по полгода. Для большинства время, проведенное в «Нечаянной радости», становится новой стартовой площадкой. Да и сама Ирина признается, что с приходом на работу в приют у нее тоже началась другая жизнь, более полная, осмысленная и радостная – самая настоящая нечаянная радость. Ее любимая цитата из святоотеческих книг – слова святителя Николая Сербского: «Знаете ценность свою? Она равна количеству людей, которые не могут жить без вашей заботы».

Хочу помочь приюту