Бомж... Сам виноват?

Тот, кто берет, принимает радость человеческую.

Тот, кто дает, приемлет Божественную радость.

Мы приемлем Божественную радость даянием.

Старец Паисий Святогорец

В этом номере «Православного вестника» мы не случайно вновь обращаемся к теме бездомных, людей без определенного места жительства. Лето закончилось, урожай собран, в наших домах и квартирах появилось тепло, холодильники и ямки полны запасов солений, варений и овощей на предстоящую зиму. Именно поэтому нам, находящимся в тепле, сытым и одетым, очень важно помнить, что вокруг нас есть люди, по разным причинам оказавшиеся на улице, у которых нет ни теплой одежды, ни горячей еды, ни места для ночлега. Для бездомных зима — это время суровых испытаний. Для скольких из них она может закончиться летальным исходом или ампутацией?

Очень важно, что каждый читатель набрался сил и прочитал эту рубрику до конца, несмотря на появляющуюся мысль: «да, бомжи сами виноваты, пропили все, а тут еще и помогать им нужно?»... Ведь, возможно, еще несколько лет назад многие из бездомных были такими же как мы с вами — у них была семья, работа, квартира, но в один час все изменилось. Пожар, квартирные мошенники, развод, поиски высокооплачиваемой работы, заканчивающиеся кражей документов и денег. Сколько жизненных историй, сломанных судеб...

Аббревиатуру «бомж», которая перекочевала из милицейских протоколов в СМИ и современный русский язык, уже давно никто не «берет в кавычки», не воспринимает как сокращение словосочетания «лицо без определенного места жительства». Эти четыре буквы несут в себе укоренившееся предубеждение по отношению к бездомным — это бродяги, попрошайки, грабители, пьяницы, воры и рассадник болезней. Кроме того, это уже не просто аббревиатура, это — подмена понятий, позволяющая государству уходить от ответственности за своих бездомных граждан. Логика простая: лица без определенного места жительства сами выбрали такую жизнь и, соответственно, сами во всем виноваты. Если признать существование бездомных граждан, придется признавать и их конституционные права. А в соответствии со статьей 7 Конституции РФ, политика нашего государства «направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека»...

Обратимся к истории этого вопроса. С самого начала образования СССР советским законодательством предусматривалось, что осужденные к лишению свободы лишались права на занимаемую жилую площадь. Ежегодно из тюрем освобождается около 250 тысяч человек.

Сейчас бывший заключенный имеет право на восстановление жилья, однако в стране с повальной приватизацией жилого фонда на реализацию этого права требуется длительный срок, часто годы. Бывшему заключенному очень сложно трудоустроиться, даже если ему удалось зарегистрироваться, скажем, в ночлежке.

Другой пример. Пункт 2 статьи 37 ЖК РСФСР предусматривал выделение «жилых помещений... вне очереди по окончании пребывания в государственном детском учреждении, у родственников, опекунов или попечителей». Однако закон — одно, а действительность — другое. Огромная масса сирот, имеющих право на «жилые помещения», т. е. на полноценное жилье (комнату или квартиру), получали комнату в общежитии. При закрытии предприятия, которому принадлежало общежитие, снова пополнялась армия бездомных.

В 1990-х годах страну захлестнула волна квартирных афер. Каждая тридцатая сделка с недвижимостью в Москве — криминальная (данные ГУВД г. Москвы). Даже если суд докажет факт аферы, нет никакой гарантии, что пострадавший вернется в свое жилье, так как, по официальной статистике, в нашей стране исполняется только около половины судебных решений. Таким образом, государство сняло с себя ответственность за жилищную безопасность своих граждан и на протяжении многих лет создавало все новых и новых бездомных.

Показательны и такие данные. Несколько лет назад ВЦИОМ провел опрос, в ходе которого требовалось выразить свое отношение к бомжам, нищим и бродягам. Только 13 % опрошенных сказали, что «каждый из нас обязан помочь попавшим в беду», остальные ответы сводились к тому, что «надо активизировать работу спецслужб», «пусть сами выпутываются», «милиция должна очистить город от попрошаек».

А вот пример стандартного пути в бездомные, взятый из опыта Московской православной службы милосердия, но он также применим и к Екатеринбургу, и к любому другому крупному городу. Семья из 3—4 человек живет где-то в маленьком селе на Урале, кругом безработица, а в Москве, как говорят мужики, работа есть, да и платят неплохо. И вот вся семья собирает последние копейки и отправляет главу семейства на заработки в Москву. Он приезжает, устраивается на стройку. Там говорят: «Ах, у вас нет регистрации, но не страшно, давайте ваш паспорт — мы сделаем!» Он безропотно отдает паспорт и вкалывает на стройке за троих. Пока объект возводится — все хорошо, но вот когда приходит время получения зарплаты, начинаются серьезные проблемы. Либо паспорт плюс сумма в несколько раз меньше заработанной, либо иди на все четыре стороны (кому ж ты станешь жаловаться без паспорта и регистрации?). Конечно же, он забирает паспорт и деньги, но столько денег, что на семью не хватит, хватит лишь на еду. Но здесь подкарауливает нашего героя еще одна беда: проверка документов. «Нет регистрации? Штраф оплатите в Сбербанке, паспорт заберете в отделении». На то, чтобы оплатить штраф, часто не оказывается денег. И вот он, здоровый мужик, семьянин, оказывается без документов, без денег и абсолютно один в чужом городе, а где-то на Урале его ждет голодная семья. И что ему делать? Как быть? Как вернуться в нуждающуюся семью без денег и документов? Как быть еще обузой и для семьи? Нет, он решает остаться здесь и ждать счастливого случая. Но мысль о семье, о бедственном положении постоянно точит, тяготит, изнуряет его. И он топит ее в алкоголе. Выпьешь — и сразу все хорошо, тепло, уютно, нет проблем, и жизнь-то налаживается. А утром — суровая реальность и серая безысходность, и ему снова хочется почувствовать тепло и беззаботность. Рука тянется к бутылке. Постепенно этот человек спивается, а через какое-то время и становится инвалидом первой или второй группы.

Только вдумайтесь в эти цифры! От 50 до 60% становятся бездомными приблизительно по такому сценарию. Что касается оставшихся 40%, то 30 % из них выходят из тюрем и других исправительных учреждений. 5–7% становятся бездомными из-за семейных конфликтов и неурядиц («бросила жена, выгнала, а без нее я не могу, вот и пью»). 3% — это те самые жертвы «квартирных» аферистов. То есть бездомный — это не философия жизни (таких людей менее 1%), а социальное отражение экономической обстановки в нашей стране.

По данным Всероссийской переписи населения, проведенной в 2002 году, в Свердловской области насчитывалось три тысячи лиц без определенного места жительства. Это около 0,06% от общей численности населения области. Статистика Православной службы милосердия Екатеринбургской епархии говорит о том, что бездомными в основном становятся мужчины трудоспособного возраста (от 26 до 33-х лет это 21,5%, от 41 до 48 лет — 20,5%), а также молодежь (от 18 до 25 лет — 16%). У 71,5% мужчин имеется специальность, а значит, и образование, в основном — среднее профессиональное. У 70 % респондентов есть родственники и лишь у 23% — документы. Как следует из анализа обращений, поступающих Уполномоченному по правам человека, половина из тех, кто опустился на дно в критической ситуации, хотят вернуться к нормальной жизни. Еще четвертая часть из категории бездомных надеется на лучшее и ожидает помощи с любой стороны.

«Не требуется имитировать активность в искоренении или оказании помощи бездомным — нужна всего лишь дееспособность и правовой механизм в оценке причин бездомности. Должен быть рынок работ с оплатой по факту. Должна быть действительная отмена прописки, т. е. настоящее разрешение свободы выбора места проживания и трудоустройства. Это без милицейского усердия резко изменит всю ситуацию. Это самое простое средство снять с общества извечную заботу о бездомных. Сначала не плодите их и уже потом, в этом заколдованном круге, придите к ним на помощь — от доступной бани до доступных заработков. А уж какие „хрущобы“ отвести под бездомных — вопрос технический. Трудоустроенный бездомный превращается уже в работающего человека с нерешенной жилищной проблемой» — так смотрит на проблему бывший профессор МГУ, а ныне бездомный Александр Васильевич Островский.

«Обычно документирование бомжа занимает до трех месяцев, а бывает, запросы ходят по полгода и более. На это время людей, попавших в сложную жизненную ситуацию, можно привлекать к общественным работам, они могли бы заниматься благоустройством, мести улицы... Почему-то у нас сейчас этим в основном занимаются трудовые мигранты-таджики (...). Но в комитете по благоустройству города Екатеринбурга на предложение заключить договор на работы по благоустройству сказали, что работать с этой категорией людей не будут» (из Специального доклада о нарушении прав лиц без определенного места жительства и занятий Уполномоченного по правам человека Свердловской области Т. Г. Мерзляковой).

«...Позвонили работники железнодорожного вокзала, под крыльцом одной из служб проживает бездомный Никита 34-х лет, он и попросил их позвать священника поговорить. Этому несчастному надоело воровать, и он хочет устроиться куда-нибудь „в люди“. Часто бездомным необходимо просто поговорить, выговориться, как и в этот раз.

Ему важно, что кто-то обратил на него внимание и выслушал. Поговорили, предложили варианты, Никита сказал, что подумает...» (из отчета о работе, проведенной Православной службой милосердия Екатеринбурга).

Снова обратимся к Специальному докладу Уполномоченного по правам человека Свердловской области: «Несомненно, люди без определенного места жительства — такие же граждане России, как и мы с вами. Они обладают всеми правами на медицинскую помощь, и больницы, насколько возможно, должны выполнять функцию их социального обихаживания. Медики не имеют права отказать в госпитализации бездомному, хоть он грязный и вшивый. В статье 17 основ законодательства РФ об охране здоровья граждан — документа, на основе которого строится вся медпомощь в России — сказано, что государство обеспечивает охрану здоровья, независимо от местожительства граждан.

Но за лечение, выхаживание бомжей ТФОМС не платит — только за оказание неотложной помощи. Поэтому, если даже ампутированы ноги, обычно через три недели после операции бомжи оказываются на улице».

А вот — реалии жизни: «Весь день звонят люди по поводу лежащих на улице бездомных, ориентируем их на соцзащиту, в зависимости от места пребывания даем контактные телефоны ЦСОНов их района (Центр социального обслуживания населения). Но начали возникать сомнения в эффективности такой работы. Так, неоднократно поступали звонки от жителей дома № 26 по улице 40-летия Октября. Между домами №26 и №28 лежит человек, которого не пускают домой. Этого бездомного, по фамилии Комаров, уже пытались определить со скорой помощью, но те отвезли его к соседней помойке и выбросили. ЦСОН начал от него отказываться — у него есть паспорт, пусть участковый занимается, но участковый уже был и ничего не сделал. После уговоров они взяли его на заметку. В другой раз позвонили прихожане храма Преображения на Уктусе по поводу бездомного Еременко Алексея 57-ми лет, в ЦСОНе им в помощи отказали, сказав: „нет документов — ничего не можем сделать“. Парадокс...» (из отчета о работе, проведенной Православной службой милосердия Екатеринбурга).

Действительно, врачи не должны отказывать в приеме на лечение бездомного человека. Но, оказав медицинскую помощь, пролечив бездомного, медики оказываются в ловушке — что делать дальше? Начинает бороться долг и чувства.

Долг обязывает медика освободить койко-место для лечения больного человека, потому что койка должна напряженно работать в течение целого года. Чувство подсказывает этого человека пожалеть и оставить в больнице. Прежде условия лицензирования больниц разрешали иметь социальные койки, а теперь, в соответствии с новыми законами, такие койки в структуре не значатся...

«Решить этот вопрос, — предлагает Татьяна Георгиевна Мерзлякова, Уполномоченный по правам человека, — может подзаконный акт, постановление или рекомендательное письмо, на основании которого главам муниципальных образований будет рекомендовано сохранить социальные койки, держать их в какой-то пропорции от численности населения».

Сегодня реальная помощь бездомным организована Православной службой милосердия при Отделе Социального служения Екатеринбургской епархии. Автобус Милосердия, дежурящий на улицах Екатеринбурга, оказывает бездомным необходимую медицинскую помощь. По данным отчета, в ноябре 2007 года за помощью в автобус Милосердия обратились 490 человек, в октябре-ноябре 2008 года — 551. В октябре 2009 — 190 человек. Все получили горячее питание (чай и хлеб), тем, кому было необходимо, выданы направления в санпропускник и на флюорографическое обследование. Каждый бездомный получил хоть какое-то внимание и уход.

Автобус может оказать только разовую помощь, но не решить проблему бездомных. Ведь после получения помощи бомжи снова оказываются на улице. До следующего обморожения... На первый взгляд, решение проблемы лежит на поверхности: создать ночлежки, приюты. Но действующий в Екатеринбурге дом ночного пребывания рассчитан лишь на 45 человек, причем, только мужчин, имеющих паспорт, здоровых, прошедших флюорографию. Действительно, таких на улицах нашего города вряд ли наберется больше 45.

Один из последних примеров. Январь 2009 года, совместный рейд Службы милосердия и Центра Социального обслуживания населения Орджоникидзевского района Екатеринбурга по местам обитания бездомных: «Собирались ехать на автобусе Милосердия. В связи с очередной поломкой автобуса едем на личном автотранспорте о. Владимира. Уралмашевский рынок. Несколько человек с удовольствием съедают привезенное горячее питание. Один из них, не сильно трезвый, увидев батюшку, обалдевает от счастья и, неумело крестясь, выдает первое пришедшее в голову: «Батюшка!... Это... Царство тебе...» — «Небесное!» — смеясь, заканчивает фразу отец Владимир. Еще один бездомный получает направление в реабилитационный центр «Державный». На улице Машиностроителей, прямо на крышке канализационного люка, живет человек. Иван Васильевич Кумрачев. Передвигается он с трудом. Вызываем «Скорую» и с ее помощью начинаем операцию «Иван Васильевич меняет место жительства». «Скорая» везет пациента в ГКБ №14, мы также следуем в больницу: надо убедиться в том, что бездомного не выкинут на улицу. После непродолжительной (против ожидания) дискуссии в приемном покое его госпитализируют. На следующий день Иван Васильевич снова на крышке люка: у него обнаружили туберкулез...».

Еще в начале 20-го века святой праведный Иоанн Кронштадтский писал: «Опять я обращаюсь к обществу с покорнейшею просьбою обратить внимание на кронштадтских нищих мещан, приписанных Палатою к Кронштадту и не имеющих никакой оседлости, приискать и сделать для них общее помещение и каждому дать соответственно его силам труд, которым они могли бы кормиться и одеваться. (...) Как хорошо было бы, по всем этим причинам, устроить Дом трудолюбия! Тогда многие из них могли обращаться в этот дом с требованием сделать нам за известную плату то или другое дело, ту или иную вещь, а мещане наши жили бы да трудились и благодарили Бога да своих благодетелей, нравственно многие поднялись бы. А если бы кто, будучи здоров, не захотел работать, того из города долой: Кронштадт не рассадник тунеядцев».

Итак, проблема эта отнюдь не сегодняшнего дня. Но... В соответствии с нынешним законодательством, теперь нельзя обязать бездомного пройти курс лечения у врача-нарколога даже в реабилитационном центре, хотя многим из этой категории людей необходимо лечение от алкоголизма. Права человека нарушаются, свобода! И, в свое время, по этой же причине разгула демократии, отменили так называемые ЛТП, лечебно-трудовые профилактории. И теперь эти люди попросту никому не нужны. Почему в России всегда так: приказы, нормативные акты есть, но не работают. Люди ответственные есть, но помощи нет? А то, что нормативные акты и люди есть — подтверждает Приказ Правительства Свердловской области № 684/937-п/1312/63/0105/497 от 20 ноября 2006 г. «Об организации межведомственного взаимодействия по работе с лицами без определенного места жительства и занятий».

Идея создания в Екатеринбурге более вместительного и доступного реабилитационного центра обсуждается не первый год, но на обращения Правительства области, общественных организаций предоставить здание для социально значимого объекта, положительного ответа от администрации города пока не получили. Не выгодно такое строительство, не прибыльно...

Будет ли бездомность завтра?

Да. Какое-то количество бездомных будет всегда. Это будут именно те 1—2%, которые при любом режиме выбирают подобный образ жизни, но остальные 98%, борющихся за выживание сейчас и пытающихся сохранить внешний вид обычного «домашнего» человека, перестанут быть изгоями. Уверенность в выздоровлении общества вселяет наша история. На земле нашей многострадальной Родины никогда не было спокойно. Всегда были нищие и бездомные, и во все времена призыв Владимира Мономаха: «Всего же более убогих не забывайте» — находил отклик в сердцах наших соотечественников. Как бы ни было тяжело, сострадание и милосердие к самым обездоленным не иссякало. Сейчас таких — миллионы. Эти несчастные имели жилье, учились, получали профессиональные навыки. Они могут еще вернуться к жизни, если общество от них не отвернется. Только под девизом замечательного доктора Ф. П. Гааза: «Спешите делать добро» — можно надеяться на возрождение России.

Полина Митрофанова

Пожертвовать