Неуправляемые: что происходит в российских школах

Забежал в школу поговорить с учителем, узнать про успеваемость дочери, ее поведение. Обычное, казалось бы, рутинное дело. Получилось не сразу. Минут десять уговаривал охранника пропустить через турникет. Еще осенью в школьном фойе появилось металлическое ограждение с рамкой металлоискателя и цифровым «пропускником» — вход только по карточкам и только для школьников, педагогов и другого персонала. Остальные, включая родителей, по записи с предъявлением паспорта и не в школьный час пик – время окончания уроков.

— Вы уже пятый, кому нужно «поговорить с учителем», а потом я на мониторе вижу, как своих детей одевают. Видите, какой поток? Я за всеми не услежу. Ожидайте, ребенок выйдет, здесь оденете…

Я не стал спорить с охранником и даже пожелал ему доброго здоровья. Надо будет, подожду, пока дети освободят коридоры, и пойду к учителю. В крайнем случае, дождусь внизу, можно и в фойе переговорить. Чего греха таить, мы, родители, тоже бываем нудными, от нас учебному процессу и помеха случается. Да и, к сожалению, сейчас лишних мер предосторожности быть не может. Чем жестче пропускной режим, тем лучше. Меньше риска, что в разгар учебы пронесут что-нибудь опасное.

Одна беда — современные дети уже сами порой напоминают гранату с выдернутой чекой. Того и гляди последует взрыв.

Педагог без права на защиту

ЧП в российских школах случаются с такой регулярностью, что уже становятся похожи на рутину. И когда заводят разговор про закон о семейно-бытовом насилии, так и хочется поправить: «Не туда смотрите!» В России жизненно необходим закон о насилии школьном.

Московский восьмиклассник прямо на уроке избил пожилую учительницу физики. Буквально за месяц до этого в Екатеринбурге старшеклассник едва не убил учителя молотком. Осенью в Белгороде подросток отправил в нокаут молодого учителя прямо в школьном коридоре. Это уже не набор случайностей, а цепь событий — закономерных и ожидаемых. Увы, но к этому шло и точно на этом не закончится.

Неуправляемые ученики — бич любой современной российской школы, их становится все больше и больше. Если у вас есть дети школьного возраста, поговорите с ними откровенно — узнаете многое. Неуправляемые не учатся сами и мешают учиться другим. И если они спокойно поднимают руку на (могли ли мы помыслить подобное в свое время?!) учителя, что их удержит от агрессии к одноклассникам? Ответа на этот вопрос, к большому сожалению, нет.

Им же и их родителям несколько лет вдалбливали, что школа крутится вокруг них. Их права — это беспрекословный закон для педагога. Учителя загнали в такие условия, когда его слово не значит ничего. Он пустое место. У него никаких рычагов влияния и полное отсутствие прав, в том числе на личную защиту. У полицейского есть табельный пистолет и право его применить в случае опасности. У педагога пистолета нет, хотя его работа сейчас не менее связана с риском для жизни.

Теперь уже бывший министр просвещения Ольга Васильева не уставала повторять, дескать, учителей в школах не хватает, их средний возраст на грани предпенсионного. Молодые специалисты не хотят идти в школу, потому что «боятся этих детей, встречаться с этим классом». Васильева предложила ввести в вузах дополнительные часы по психологической подготовке будущих педагогов. Мол, не хватает им знаний по части возрастной психологии.

За закон о школьном насилии

С тем, что учителя боятся детей, соглашусь на сто процентов. В остальном – полная чепуха. Пожилая учительница в Москве, а так же ее коллега из Екатеринбурга, пострадавшие от рук учеников, — опытнейшие специалисты. Они подготовили и выпустили не одну сотню, а то и тысячу школьников. И ни один не поднял руку на педагога до сегодняшнего дня. Значит, дело не в учителях, дело – в детях. Что-то менять надо в них.

К сожалению, годы вседозволенности и «прогрессивных» методик воспитания «свободных» личностей не прошли даром. Подросло поколение, которое не ценит ничего — ни чужую жизнь, ни чужое здоровье. Есть лишь собственное «я» и все остальное, что вертится вокруг него. Когда эти дети подрастут и создадут семьи, уже не поможет никакой закон о семейно-бытовом насилии. Его профилактику надо начинать именно в школе, в подростковом возрасте.

Пока же российская школа — пороховая бочка, тлеющая в окружении турникетов и строгих охранников. Она еще не взорвалась, но уже открыт счет пострадавшим. Увы, но чтобы создать опасность, уже не надо проносить что-то внутрь.

Болезнь, как говорится, слишком запущена, хотя шанс на оздоровление пока есть. Во всяком случае, общество, кажется, начало что-то понимать.

Еще в начале прошлого года любое школьное происшествие в заголовках газет описывалось примерно так: «Учитель избил ученика». Педагог моментально назначался обвиняемым. Осенью такие публикации зазвучали несколько по иному: «Учитель подрался с учеником». Вроде суть одна, но на деле, акценты несколько смещены. И вот дождались: «Ученик избил учителя».

Вектор обвинения повернулся на 180 градусов. И дело не в том, что нужно разрешить розги по четвергам. Дело в том, на кого обратить внимание, чтобы спасти многих детей от необдуманных поступков.

Культура в школе — это подвиг

С чего начать? С элементарного.

Чтобы это понять, достаточно постоять возле любой школы в конце учебного дня. Дети вываливают гурьбой на улицу, и уши сворачиваются в трубочку. Не важно, элитная ли это гимназия номер один, известная всей Амурской области, или же обычная типовая школа в спальном районе. Разницы никакой.

Мальчишки и девчонки, включая начальную школу, матерятся хлеще танкиста во встречном бою. Делают это открыто, демонстративно, понимая полную безнаказанность.

Они слышали, что «Пушкин тоже матерился». Да, возможно, но он не делал этого в открытую, на людях, игнорируя элементарные правила поведения. А ведь именно с них, самых простых, все и начинается. С культуры речи как элемента уважения к ближнему.

Пока же, наблюдая за происходящим и слушая всю эту грязь, мысленно поддерживаю своих детей. Остаться в школе воспитанным, культурным человеком сегодня сродни подвигу.

Прошу прощения за категоричность, но здесь, как говорится, накипело.