Почему так трудно любить. Часть 1

«Надо поверить, что я не имею любви и принять это просто как факт. Люди не могут этого принять. Им очень страшно стоять в нищете перед Богом. Им очень хочется чем-то перед Богом погордиться»

В середине октября в Москве прошел VIII Общецерковный съезд по социальному служению. На секции сестер милосердия, по мнению многих сестер необычайно живой и насыщенной, множество окликов вызвал доклад иерея Константина Корепанова из Екатеринбурга.

Батюшка, опять же по отзывам опытных в деле сестер, высказал мнения, которые нечасто высказываются с трибун. А именно: не умеем мы любить, хоть и христиане. И нечего гордиться своим служением, а надо все время просить эту любовь у Бога, а себя не бояться сознавать нищим. Тогда и выгорания не будет.

Дайте мне кого-нибудь полюбить

«Меня попросили приехать на ваш съезд, вырвали как морковку из грядки. Мне всегда очень тяжело выступать перед подобной аудиторией, потому что здесь труженики, которые находятся на самом острие трудностей миссионерского, христианского служения.

О том, какие проблемы существуют в сестринском служении, я знаю не понаслышке. Люди приходят и рассказывают.

В Евангелии, в христианстве есть такая странная, не всем осознаваемая антиномия. Любви у нас нет. По определению ни в одном человеке нет любви. В то же время она у нас есть.

С одной стороны, любовь – это цель, к которой мы должны стремиться. Некая совокупность совершенства. С точки зрения преподобного Иоанна Лествичника, высшая ступень восхождения человека к Богу, полнота богообщения. В этом смысле у нас ее нет.

С другой стороны, все Евангелие говорит нам о том, что мы должны все делать с любовью.

Но слыша постоянно евангельский призыв к любви, в человеке возникает заблуждение — будто бы любовь у него уже есть.

Будто бы он ее имеет, но надо только найти способ, куда бы эту любовь приложить, кого бы полюбить. Именно с таким мотивом, с такой идеей человек приходит в сестричество. Он теребит батюшку или еще кого-нибудь, говорит: «Дайте мне, я хочу кого-нибудь полюбить. Я хочу исполнить христианское служение.

Кто нуждается у нас в помощи? Покажите мне, кто нуждается. Я хочу ему помочь. Христианин – это тот, кто служит. Я хочу послужить. Я хочу что-то сделать для людей, которые меня окружают. Мне надоело стоять на службе и молиться, без толку тратить лучшие годы своей жизни. Дайте мне кого-нибудь полюбить».

Действительно, когда кто-то подарил подарки на Рождество и видит улыбку на лице человека, видит радость в его глазах, потому что его вообще никто не замечал в последние 15 лет жизни, а тут ему целый подарок подарили, — конечно, такой даритель подарков счастлив. Человек понимает, как здорово любить других людей, как это трогательно, замечательно. Вот настоящая христианская жизнь. Пойду и буду делать.

Но это хоть и нормальная реакция, но он сам себя еще не знает. Он думает, что вот эта самая любовь у него есть.

Не могу больше

Получается, человек проходит некоторый этап своей жизни, вот так, в служении, в горении, и испытывает разочарование от того, что любви он в себе уже не чувствует. Хорошо, если у него найдется опытный духовник, который объяснит ему, что с ним происходит.

А если такого духовника нет, тогда он начинает обвинять в том, что у него не хватило любви, других людей или обстоятельства жизни. И вот тогда из правильного, нужного и ценного ощущения собственной пустоты человек попадает в духовную западню. Он неправильно ставит диагноз своему состоянию и называет это выгоранием или еще как-нибудь.

На самом деле это всего лишь свидетельство о том, что все духовные свойства нашей души, в том числе любовь, — исчерпаемы. Свидетельство того, что у нас больше нет сил любить. Мы дошли до предела нашего человеческого естества.

У кого-то такой темперамент, что он способен обнять много людей. У кого-то такой темперамент, что он даже жену обнять не может. Для него это подвиг. Темперамент у каждого разный.

У людей, которые откликаются на служение, сердце естественным образом раскрыто навстречу другому человеку. Они раскрываются, раскрываются и доходят до истощения своих человеческих сил. Все их человеческое закончилось. Больше они раскрываться не могут.

Их талант, дар человеческой природы, человеческого естества закончился. Но это благо. И очень важно иметь духовника, который скажет и объяснит, что с человеком произошло.

Научиться просить Бога о помощи — это не «Господи, помоги» сказать

Такое разочарование и выгорание показывают, что мы надеялись только на себя. Мы привыкли любить, привыкли давать, привыкли быть щедрыми — по своему естеству. И когда мы обретаем некий евангельский, как нам представляется, путь, мы думаем, что так и дальше все пойдет — хорошо и благостно.

Но ничего подобного.

На евангельском пути очень быстро обнаруживается, что наши естественные силы конечны. И нужна помощь Божия. А мы-то верили, что можем любить и сил наших хватит, именно наших сил.

Конечно, мы немного молились, мы исполняли молитвенное правило. Мы когда-то о чем-то просили. Но все это бесконечно далеко от того, что требуется для человека, который возлагает упование на Бога.
Понятно, что некоторую способность любви человеческое сердце уже имеет. Во-первых, потому что человек создан по образу и подобию Божьему. Поэтому свет, просвещающий каждого человека, просвещает и наше сердце. В ком-то больше, в ком-то меньше.

Этот свет любви Божьей есть в каждом человеке. Кто-то любит маму, кто-то кошку, кто-то друзей, кто-то жену, семью. Это все проявление того же самого света, который просвещает каждого человека, приходящего в мир.

И между, например, прекрасным семьянином, который возится со своими детьми, и тем, кто, может, неудачный семьянин и идет реализовывать свою любовь в служении немощным людям, — перед Богом между ними разницы нет. И тот, и другой пытаются согреть других только естественными дарами своего собственного сердца.

Но и у тех, и у других рано или поздно эти естественные источники любви и сил кончатся.

И отец, любящий свое семейство, однажды встанет перед страшным выбором, — больше у него нет сил терпеть этих детей, а отпустить их, как отпустил евангельский отец в страну далече, тоже сил нет.

Доверить своих детей Богу он не может. Ждать он не может. Он исчерпал свой ресурс.

Так или иначе, все человеческие усилия исчерпаемы. Человек может любить в силу сложившихся условий воспитания. Какие-то книги побуждали его к тому, чтобы любить. Какие-то люди, встреченные им на пути, показали ему, как любить. Родители, которые научили любить. Гордиться тут нечем. Есть люди, у которых были замечательные родители, дали всю любовь, какую можно.

А есть люди, которые не видели любви вообще ни от кого в своей жизни. Чего же ждать от них великого служения любви.

Тем не менее мы, встав на путь служения ближнему, даже не отдаем себе отчет, насколько мы этим выбором обязаны предыдущим поколениям или прочитанным книгам, или просто родительской, отцовской или материнской любви. Или друзьям, которые были к нам снисходительны, или школе, в которой мы учились.

Это просто плод нашей жизни, а может, даже предыдущих поколений. Ничего высокого или великого в этом нет. Поскольку это человеческое, это тоже закончится.

Все мы немного крещенные

По-настоящему крещеных людей я в своей жизни почти не видел. Но столько лет прошло от момента, когда мы покрестились, до момента, когда мы сказали Богу: «Что Ты от меня хочешь? Скажи мне, что сделать, и я сделаю».

Между таинством крещения и нашим желанием послужить Богу прошло очень много времени. Мы долго шли к тому, чтобы реализовать то самое крещение, которое в нас заложено. Что такое крещение? Крещение – это погружение в смерть Христову.

Искусство любить – это искусство умирать. По другому любовь человеческому сердцу не дается.

Почему человек останавливается

Когда человек встает на путь служения людям, нуждающимся в его служении, он встает перед необходимостью умаляться, его социальная, личная, семейная, всякая жизнь умаляется, истощается. Его самого почти не остается.

И человек останавливается — потому что он не готов, потому что ему жалко себя, потому что трудно, потому что нарастают страсти, потому что нет доверия к Богу, — что это необходимо делать.

Человек не хочет делать то, что сделал Христос для людей. Он встает перед тайной распятого Христа, замирает с трепетом. Он должен замереть, если он крещеный человек, и сказать: «Господи, научи меня так любить людей».

Пока это из сердца не скажется и потом не будет реализовываться в маленьких подвигах собственной жизни, человек будет еще очень далек от той любви, к которой призывает Христос, от той любви, которую дает Христос, от того таинства крещения, в которое мы все крестились.

Поэтому я и говорю, что все мы немного крещеные. Мы на небольшой подвиг способны, на большой нет.

Любовь как система

Есть проявления любви, которые можно назвать спорадическими. То есть они от случая к случаю. Есть проявления любви постоянные, системные. Для воспитания человека гораздо важнее не случайные проявления любви, а именно системные.

Вот человек увидел старушку, божий одуванчик. Она не может через дорогу перейти. Ну как не помочь. Такая трогательная старушенция.

Он волевым движением руки останавливает машины и переводит старушку через дорогу. Сделал доброе дело. Но он его сделал и дальше пошел жить своей жизнью. А если он возьмет за правило всех старушек всегда переводить через дорогу, он сразу увидит, как трудно это делать, как тяжело, как у него не получается, как много у него всего более важного…

…У меня командировка, встреча. Я не могу сейчас тратить время на то, чтобы перевести эту старушку. Да и вообще, она неприятно одета, и воняет от нее. Не хочу я ее переводить. Она еще и матерится….

Именно системные проявления любви ставят человека перед осознанием ограниченности собственных возможностей любви.

И так же мы узнаем — сколько в нас греха, — то есть той части души, которая не служит любви, а зациклена на самом себе, посвящена удовлетворению собственных желаний, амбиций, а иногда просто своих страхов.

Греховная часть души – то, что любит покой для себя. Это нужно знать. С этого, может быть, очень много начинается.

Не все в нас отдано Богу, не все заполнено духом. Мы не отвергаемся себя, как требует это Евангелие. А раз не отвергаемся себя, не ненавидим себя, не можем отдать Богу всего себя, потому и не можем иметь ту любовь, которую дает Бог верующим в Него.

Мы не можем отвергнуть себя, стало быть не можем взять крест и идти за Ним. Ведь как устроено наше бытие? Или лучше сказать, Кем устроено наше бытие? Маленькая ремарка. Простите за высокие сравнения. Но это неизбежно, когда мы серьезно говорим о любви.

Этот мир, в котором мы живем, в котором мы призваны жить, он создан Богом, которого мы именуем Святая Троица. Три Лица, Отец, Сын и Святой Дух. Каждое из этих Лиц все свое божественное бытие отдает другим Лицам Святой Троицы, себе не оставляя ничего. Но ведь и каждый человек сотворен для всех других людей.

Продолжение следует...