Как преподобномученица Елизавета и инокиня Варвара свои земли обходили

Когда в 90-х я крестился и стал прихожанином Покровского собора в Камышлове, никаких мощей святых у нас в храме и в помине не было, когда их привозили - это было огромной редкостью и воспринималось верующими, как великая милость Божия. Помню, как вместе с певчими на клиросе, богобоязненными бабушками, несмотря ни на какие запреты и атеистическую пропаганду ходившими в храм с детства и учившими меня молитве, мы ждали приезда какой-нибудь святыни. Бабушки улыбались и говорили, что к нам скоро придет такой-то святой, умилялись, плакали от счастья, обязательно постились и молились, готовясь к встрече. Хотя с тех пор прошло уже много лет, эти встречи я помню до сих пор – сколько пасхальной радости и благоговения в них было!

Это сейчас у нас в Покровском постоянно пребывают своими мощами настоятель нашего храма священномученик Сергей Увицкий, преподобномученица Великая княгиня Елизавета Федоровна и инокиня Варвара, святой праведный Симеон Верхотурский, и никто этому особо не умиляется, а раньше мы о таком и мечтать не смели. Визиты великих святынь, особенно в больших городах, совершаются постоянно, и попасть к ним может любой желающий. А тогда святые мощи привозили порой буквально на час, и люди бросали все свои дела, отпрашивались с работы, забирали детей из школ и садиков и бежали в храм. И сейчас бегут.

«Слышал, к нам в Екатеринбург пояс Пресвятой Богородицы привезут, а у меня с партнерами в бизнесе проблемы, надо обязательно пойти помолиться!» «Ивановна, ты давно на боли в ногах жалуешься, тебе надо идти обязательно!» Здоровье, деньги, хорошая работа, удачная покупка (продажа), сиюминутные проблемы, снова здоровье и снова деньги – это каждый из нас слышал возле святынь не раз и не два. И если скажешь современному человеку, что такое, мягко говоря, утилитарное отношение к святым лишает нас действительно важного и нужного для души и спасения, рискуешь натолкнуться на непонимание. Это как прямая линия с президентом, где ему рассказывают о местных коммунальщиках, хамоватых начальниках, грязных подъездах и очередях в садиках. А иначе зачем вообще президент нужен, если не решит вопрос с моим грязным подъездом?

Святые, в отличие от президента, общаются с народом по прямой связи не раз в год, а ежедневно с утра до вечера и помогают во всякой нужде просящей смиренной души, ибо кто как не они знает о сострадании и милости Божией. Поэтому очереди к их мощам в больших городах растягиваются на часы и километры.

Но это в больших городах, а в провинции, где порой человек занят элементарным выживанием, таких проблем вообще нет, как у того, кто лежит в глубокой коме. Какая духовность, если мне есть нечего? И не надо поминать о бабушках, которые всю жизнь проходили в одних туфлях и за все Бога благодарили. Эти бабушки, прошедшие революции и войны, для нас как звезды на небе, а мы избалованные, изнеженные и слабые.

В моем родном Камышлове с населением около тридцати тысяч три храма, куда постоянно ходит от силы несколько сотен человек. Но перед каждым из них я готов поклониться, потому что вера в маленьком городе давно стала исповедничеством. Верующий – значит, с ним бесполезно обсуждать передачу «Давай поженимся» или бесконечные слезливые сериалы, потому что он их просто не смотрит. И перемывать косточки начальству он не станет, так же как и обсуждать соседей. Неудобные они для современного мира, неправильные какие-то.

Когда я говорю сыновьям своего друга-настоятеля, что мы собираемся прийти к ним в школу, они морщатся и просят не приходить. На мой удивленный вопрос они честно говорят, что к священникам среди одноклассников отношение не очень. Другое дело, если бы папа был известным спортсменом, важным чиновником или бизнесменом каким-нибудь!

Тогда все бы завидовали, а так лучше не надо. Что уж говорить о святых, чьи имена большинство даже правильно выговорить не может?

Когда по благословению епископа Каменского и Алапаевского Мефодия с 11 октября, дня обретения мощей Великой княгини Елизаветы и инокини Варвары, нового общецерковного праздника, преподобномученица Великая княгиня Елизавета и инокиня Варвара в ковчеге своими святыми мощами стали обходить Каменскую епархию, я решил поехать с ними. И не куда-нибудь, а в самую что ни на есть глубинку.

В рабочем поселке Пышма, куда я сначала приехал, проживает около пяти тысяч человек, а храм Богоявления находится в самом его центре. Чтобы почтить память Великих Заступниц и Покровительниц уральской земли, пришли человек пятнадцать, половина из которых были работниками храма, трое священников и один заезжий журналист. Было бы воскресенье – пришло бы больше.

Пока служили акафист и молебен, народ стал подходить. Вот в храм вбежала запыхавшаяся мама с мальчиком, которого она крепко держала за руку. Она быстро перекрестилась, а затем стала что-то шептать мальчику на ухо, указывая на ковчег с мощами. Мальчик слушал и кивал, глядя на него широко открытыми глазами. После акафиста подошел к мощам, приложился, а потом без подсказок опустился перед святыней на колени.

Затем появился рабочий в комбинезоне, долго смотрел на ковчег, потом прошептал: «Это та самая княгиня, которую большевики в шахту живой сбросили?» Получив утвердительный ответ, он скривился, как от зубной боли, купил белую розу – символ жертвенного служения Великой княгини Елизаветы и поставил в вазу рядом с мощами. Храмовые бабушки шептали ему, чтобы он приложился, а он стоял, никого не слушая, и напряженно смотрел на ковчег.

Какая-то женщина привела бабушку с палочкой в огромном пуховом платке и халате под тяжелым пальто. Перед ковчегом она сразу начала утирать слезы, а потом подвела бабушку к мощам и показала, что надо приложиться. Бабушка послушно приложилась, женщина отвела ее в сторону, а сама бухнулась на колени и стала о чем-то жарко просить. Вволю наплакавшись, утерла слезы, купила большой календарь и увела бабушку из храма.

Когда мощи привезли в Савино, в храме святой великомученицы Параскевы был престольный праздник, поэтому встреча святыни была торжественной и долгой. Все вставали перед ковчегом с мощами на колени, многие плакали. Было много детей.

Настоятель храма отец Алексий говорил, как важно в наше время иметь любящее сострадающее сердце, как у Великой княгини Елизаветы, которую Господь почтил мученичеством и великим дерзновением к Богу. И привел пример из собственной жизни, как легко забыть о ближнем и потерять мир душевный. Когда он приехал за мощами, к нему подошел человек, который очень хотел попасть к ним в храм, и просил батюшку рассказать о нем. А батюшка со святыней! И прихожане ждут, и все мысли только о том, как поскорей привезти святыню. И он от человека просто отмахнулся. А сейчас сильно переживал.

«Потому что, дорогие мои, – обратился он к народу, – все наши радости и утешения ничего не стоят, если мы, пускай даже и ненароком, кого-нибудь обидим и лишим милости Божией! Моя совесть меня обличила, и я каюсь в том, что этому человеку не помог и оттолкнул! Прошу вас быть внимательными и чуткими ко всем, кого вам посылает Господь, чтобы исполнять святую заповедь Христовой любви и быть христианином не только по званию, но и по существу, какой была Великая княгиня Елизавета!» Давно я не видел столько живой искренней радости, взаимных теплых слов и поцелуев, как в храме на этом молебне.

После Савино я встречал ковчег с мощами в Камышлове в храме Сорока Севастийских мучеников. Еще на остановке увидел наших прихожанок из Покровского. «Вы куда?» – «Как куда, в Сорока Севастийских, конечно, матушку Елизавету встречать!» – «Так ведь она через два дня к нам в храм приедет!» Они переглядываются и смеются. «Знаем, Денис, знаем! Но никаких сил ждать нет! Мы сейчас святой княгине Елизавете в Сорока Севастийских помолимся, а потом у нас в Покровском! Это же такая милость Божия, что не передать!»

Когда мы добрались до храма, отец Олег уже привез ковчег с мощами, поставил их на украшенный цветами аналой, а сам пошел готовиться к молебну в алтарь. Хотелось бы дальше написать, что народу собралось не протолкнуться, потому что и город родной, и храм, любимый с детства, и настоятель-друг, но это было бы неправдой.

Народу пришло человек тридцать, и народ это был больше церковный, который и в Алапаевск в монастырь Новомучеников возле шахты каждый год ездит, и крестными ходами по святым местам ходит. Каждый день они читают неумолкаемую Псалтирь и ездят, друг другу помогают. Летом картошку помогают бабушкам копать, огород чистят, зимой дрова колют и снег убирают. И в храме после службы устраивают вечери любви с домашними разносолами и пирогами.

Я смотрел на этих украдкой утирающих слезы, счастливых, в большинстве своем пожилых бедных людей, оставивших все свои дела и заботы ради встречи с преподобномученицей Великой княгиней Елизаветой и инокиней Варварой, и думал о словах Евангелия, что «всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет» (Мф. 25:29).

Им, работящим, скромным и бедным, не мыслящим себя без храма, взаимной заботы и молитвы, Великая княгиня Елизавета была родной и любимой матерью, которая привезла великие дары любви, без которой человек уже не может пройти мимо чужой беды и остаться равнодушным. Это и есть начало святости, когда делание добра становится не просто естественным, а необходимым как воздух, без которого сердце задыхается и болит.

На этом можно было бы поставить точку, если бы я случайно не заметил стоящую в углу неверующую маму своего товарища, которую и на великих праздниках в храме не встретишь. Сейчас она утирала слезы и время от времени крестилась, опустив голову и мало замечая происходящее вокруг.

А после молебна у меня зазвонил телефон. Это звонил настоятель храма Рождества Иоанна Предтечи в Четкарино отец Димитрий. В их маленькую деревню ковчег с мощами везти не предполагалось, но прихожане собрались и сказали настоятелю, что им без матушки Великой княгини Елизаветы ну никак нельзя! Делай, говорят, отец, что хочешь, но княгиню Елизавету нам привези!

Отец Димитрий немного оторопел от такой ревности своих прихожан, стал думать, молиться, как беде помочь, и Господь не оставил, вразумил! У нас в Покровском соборе есть писаная икона алапаевских мучениц с частицами их святых мощей. Эту икону отец Димитрий после литургии к себе в храм привез. На молебен половина деревни собралась, и стар, и млад, и был у них такой праздник, что ни словом сказать, ни пером описать!

Пожертвовать