Счастье, которого могло не быть

Лера лежала на больничной кровати в роддоме и смотрела на свою новорождённую дочь. Та мирно посапывала рядом в кювезе и как будто даже улыбалась во сне.

«Кому она улыбается? – думала Лера. – Ангелам, мне? Или долгой счастливой жизни, которая её ждёт?… Господи, сделай так, чтобы её жизнь правда была счастливой!»

Ещё каких-то девять месяцев назад этой смешной крохи не было. Лере было даже страшно это себе представить. Точнее, она, конечно, была – в Божиих планах. Но Лера о ней ничего не знала. И вот новый человек пришёл в мир.

Это был её четвёртый ребёнок. Но для Леры все было как в первый раз. Страх, боль, радость… И ощущение огромного, вселенского чуда.

Хотя нет. Первый раз был другим. Его вообще могло не быть. Как и второго, и третьего, и четвёртого….

Лера была абсолютно бесплодна. Так сказали врачи.

С первым мужем они из-за этого развелись – увы, так бывает.

Со вторым, Романом, она познакомилась в храме. Её привела туда рухнувшая семейная жизнь. И Рома показался ей, новоначальной, идеалом. Статный, серьёзный, а главное – верующий. В отличие от первого. Хотя, как говорил отец Евгений, парень сам не так давно у них появился.

Он неподвижно стоял на службах, за что снискал среди прихожан прозвище Монумент, или размашисто крестился и истово бил поклоны.

Его, правда, поначалу смутило, что Лера разведена. Он искал в женщине «нетронутую духовную и физическую чистоту». Но они понравились друг другу и вскоре отец Евгений их обвенчал.

Венчал, если честно, нехотя. Не из-за отсутствия той самой Лериной «чистоты» – нет. Леру батюшка очень любил. Но ему казалось, что они не подходят друг другу. Смущал его Рома.

«Ты уверена, что не ошибаешься?», – спросил он как-то девушку ещё до свадьбы.

Лера была уверена. И они с Романом теперь вместе стояли на службах, дома говорили «о высоком» и пели акафисты длинными зимними вечерами.

И Рому даже не расстраивало, что Лера не может родить ему ребёнка. Наоборот. Он читал какие-то апокалиптические книги и считал, что грядут тяжелые времена и дети только «будут мешать борьбе» и «горе беременным и питающим сосцами в те дни».

Тайком от отца Евгения он распространял диски со страшными фильмами о церковных иерархах-предателях, ИНН и печати Антихриста и везде видел жидомасонов.

В общем, Роман изо всех сил заботился о чистоте нашей веры, и ему было не до потомства. И даже не до себя.

Лере эта Ромина борьба с «духами злобы поднебесной» и их последователями на земле даже нравилась. Она, человек в церковной жизни ещё не очень опытный, видела в этом если не проявление святости, то уж точно подвижничества.

Но, как любая женщина, она все равно мечтала о детях. И молилась.

А потом Рома все чаще стал уезжать из дома. На день, на два, иногда на неделю.

Он уже редко ходил в храм к отцу Евгению, а когда тот пытался с ним поговорить, нес что-то про то, что «многие соблазнятся и отпадут» и «уже отпадают».

Дома муж говорил Лере, что мало осталось верных, и он понял, что отец Евгений – батюшка безблагодатный, как, собственно, почти всё современное духовенство. А вот он нашёл истинных пастырей.

Оказалось, что Роман связался с какими-то странными людьми. И его видели то в каких-то поселениях у «прозорливых старцев», то в околоправославных сектах…

Жили они у Леры, и Роман пытался уговорить её переписать на него квартиру. «Старцы благословили: муж – всему голова», – объяснял он. Но когда Лера пошла с этим вопросом к отцу Евгению, тот категорически запретил.

Роман очень изменился. Он и раньше не обладал мягким характером, но Лера списывала это на его «сугубый аскетизм». Теперь он периодически поднимал на неё руку, и она со спрашивала отца Евгения, что ей делать.

Батюшка был с ней честен – он не знал. Развестись? Или пытаться спасти семью? И сам ездил с этими вопросами в один монастырь к своему собственному духовнику.

Но решилось все само.

Во время ночной рождественской службы, куда Лера пошла одна, без мужа, она потеряла сознание.

Уже несколько месяцев она чувствовала себя неважно. Внезапно накатывала слабость, кружилась голова, при малейшей физической нагрузке она задыхалась. Но к врачу не шла. Думала – пройдёт.

Ее вынесли из храма, вызвали скорую.

А через несколько дней в больнице старенькая добрая врач ей сказала:

– Деточка, ты беременна. Даже странно с такими-то диагнозами.

– Но этого не может быть, – не поверила Лера. – Это какая-то ошибка.

– Не может… Но Богу все возможно. Позвони мужу – обрадуй.

Но Роман не обрадовался.

– Дома поговорим, – был его ответ.

А когда её выписали из больницы, все допытывался:

– Ты же сказала, что у тебя не может быть детей. Ты меня обманула?

Лера оправдывалась, говорила ему о том, как хотела ребенка, и что Бог услышал её молитвы. А Роман злился и в итоге сказал, что уходит от неё. Так они и развелись. И вскоре он вообще исчез из города.

А Лера чувствовала себя все хуже. И дело было не в беременности.

После обследований ей сказали, что рожать нельзя. У неё страшнейший приобретённый порок сердца.

– Быстро на прерывание, даже если доносите, умрете во время родов, – постановили в женской консультации. – Мы вас вести не будем.

Она попыталась поговорить с врачами в роддоме, но те выпроводили её со словами: «Идите на аборт, нам тут трупы не нужны».

Отец Евгений сам отвез Леру в столицу к своим знакомым врачам (сами они жили в провинции). С ними поехал Митя – молодой алтарник. Вызвался помочь.

Маленький, на полголовы ниже Леры, молчаливый и незаметный (девушка никогда раньше не обращала на него внимания), он всю дорогу смущённо и неумело пытался её приободрить и не давал нести даже её женскую сумочку.

В столичной больнице «батюшкины» врачи Леру приняли. И пообещали сделать всё возможное.

Её обследовали, проверили сердце и сказали, что она останется здесь до родов.

А отец Евгений с прихожанами у себя в храме постоянно о ней молились.

Через несколько месяцев на свет появилась Машенька. Чуть раньше срока. Лере сделали кесарево. Сердце у неё работало все хуже, и ждать больше было нельзя. Нужна была операция.

На эту операцию собирали у отца Евгения всем приходом. А потом алтарник Митя повёз деньги в столицу.

Пока Лера лежала в больнице, он часто туда мотался. Привозил всё необходимое. А однажды даже притащил огромного розового плюшевого слона – чтобы было веселее.

– Всё будет хорошо, вот увидишь, – сказал он в этот раз Лере. – А дочка у тебя красавица. Меня даже пустили в реанимацию посмотреть.

Когда после операции Лера пришла в себя, вокруг неё стояли врачи. Они смущённо покашливали и странно отводили глаза.

Первым заговорил Иван Алексеевич. Он её и оперировал.

– Понимаете, Валерия. Мы должны Вам сказать, – начал он. – Когда мы обследовали Ваше сердце, и когда вы поступили, и потом, мы видели, что всё плохо. Но то ли аппарат барахлил, то ли… ммммм… мы сами не всё увидели…. В общем, когда мы стали делать операцию, выяснилось, что ситуация гораздо хуже. И если бы мы знали раньше, никогда не позволили бы Вам рожать. Это чудо, что вы выносили и выжили.

– Мне нужно было бы прервать беременность?

– Да!

– А сейчас что у меня с сердцем?

– Сейчас все хорошо!…

– А рожать я ещё могу?

– Что касается сердца, да. А остальное – к гинекологам.

…Лера лежала, смотрела на свою четвертую дочь и все это вспоминала.

Как позвонила тогда отцу Евгению и сбивчиво, волнуясь, всё это рассказала.

А он ей ответил: «Ну и слава Богу! Его, Господа благодари!»

Как приехал он за ней с алтарником Митей, и тот подарил ей огромный букет роз и попросил подержать дочку.

Как дома ждала её детская кроватка, коляска и всё необходимое для малышки. Родители её потом рассказали, как Митька всё вместе с ними выбирал и многое покупал сам.

Как, краснея, сказал он ей как-то, что любит и готов ждать хоть всю жизнь.

Как должен был пройти год, пока она не увидела в этом низеньком, тихом пареньке настоящего мужчину, на которого можно положиться.

И как радостно венчал их отец Евгений. И крестил потом Лёшу с Витей, которые у них с Митей родились, несмотря на «бесплодие».

А теперь вот эта смешная кроха… «Господи! Спасибо тебе!» – прошептала Лера.

Она закрыла глаза и с улыбкой заснула. И ей снились её любимые – Митя, Машенька, Лёша с Витей… Родители… Приход. Как все они встречают её с маленькой девочкой, которая пришла в этот мир. Как они её назовут? Наверное, Вера… Или Надежда…

Пожертвовать