«Не бойтесь Соловков, там Христос близко»

Монастырь-крепость посреди бушующего Белого моря, далёкие и неприступные Соловецкие острова. Их пространство хранит в себе следы великих страданий и духовных исканий, поэтому паломническая поездка в эти святые места не похожа на другие. Работа души, сердца и ума здесь неизбежна. Это всегда внешнее испытание и внутренняя борьба с самим собой, попытка заглянуть в себя, что-то переоценить, осмыслить, осознать. И ощутить необыкновенную атмосферу севера, которой наполнены эти красивейшие края.

От суеты два шага до тоски,

И, видит Бог, я выдержать не смог...

Большая группа сотрудников и добровольцев Православной Службы Милосердия Екатеринбургской епархии собиралась на Соловки, как в экспедицию. Каждый брал не по одному рюкзаку — здесь была и общественная провизия, и тёплая одежда. Прогноз погоды обещал ветра, дожди и всего 4 градуса тепла в сентябре. Но самым страшным было ожидание. Ожидание того, как встретят Соловки, с какими трудностями, житейскими неудобствами придется столкнуться.

Души волновала и непростая судьба этих мест. Пока ехали в поезде, читали книгу Бориса Ширяева «Неугасимая лампада» о судьбах тысяч соловецких узников и жития местночтимых святых, рассматривали карту островов. Было важно заранее познакомиться с Соловками. Молились в дороге преподобным Савватию, Зосиме и Герману — первоначальникам cоловецким, просили их помощи и заступничества, чтобы справиться со всевозможными трудностями и не сломаться. Ведь в любой поездке в монастырь, имеющий многолетнюю историю, есть надежда на то, что именно здесь установятся духовные молитвенные связи, которые будут в дальнейшем поддерживать тебя всю жизнь.

Ещё два года назад они и не думали о том, чтобы поехать на Соловки. Когда были в Псково-Печерском монастыре, стояли на Святой горке и беседовали с архимандритом Филаретом, прежде келейником отца Иоанна (Крестьянкина), тот поинтересовался: «Куда в следующий раз направитесь?» И с огромным духовным переживанием и трепетом поделился, что недавно побывал в Соловецком монастыре. А после благословил на поездку туда и екатеринбургскую группу.

Слова архимандрита запали в душу, и в начале сентября 2015 года примерно тем же составом паломники выехали на Соловецкие острова. Позади были полтора суток в поезде «Екатеринбург — Москва», впереди — полдня до Кеми и ещё немного по холодному Белому морю до заветного Соловецкого архипелага. И, как бы удивительно это ни звучало, но на Ленинградском вокзале в Москве, буквально за пару часов до отправления поезда, им неожиданно повстречался... отец Филарет, который ждал поезд в родные Печоры! Батюшка ещё раз рассказал о монастыре, укрепил, поддержал, дал отеческие наставления...

Так, вновь благословлённые и радостные, три десятка паломников отправились на встречу с непознанным и таинственным островом, теперь уже по морю — как в середине XV века пришли сюда первые иноки. Всё говорило о том, что Господь благоволил путешествию. Во время отъезда на Урале шли дожди и было очень холодно. Такой же погоды ждали и от архипелага, но Соловки встретили радушно — безветренной, ясной и невероятно тёплой погодой — плюс 20 градусов! И это в сентябре, примерно в 160 километрах от Полярного круга! Значит, всё вовремя.

Впереди ждали непростые испытания. Противоречия эпох и человеческих судеб за многовековую историю страны сплелись на Соловках в прочный клубок: это духовный центр Руси и царская тюрьма, монастырские скиты и штрафные изоляторы первого советского лагеря особого назначения (СЛОН — родоначальник ГУЛАГа), посёлок из посеревших от времени бараков и растущие, как грибы после дождя, новые гостиницы и современный автотранспорт. А фоном служат редкой красоты природа и памятники средневековой инженерии. В этих противоречиях — суть Соловецкого архипелага.

И спорит сообразность куполов

С несообразным здесь: «Шестой барак»

Только вышли на берег, скинули многочисленные рюкзаки в паломнической гостинице и тут же — голодные, уставшие, но невероятно воодушевлённые — отправились на обзорную экскурсию по Свято-Преображенскому Соловецкому мужскому монастырю. Он сегодня одновременно и монашеская обитель, и музей.

Три часа потока цифр, исторических фактов и бесконечного восхищения! Ведь это действительно поражает: древние крепостные стены Кремля выложены из громадных гранитных валунов, вес которых достигает 14 тонн, а длина — пяти метров. Прикасаешься к ним — и словно ощущаешь вечность. С каким же смирением эти глыбы передвигали монахи, ведь даже просто жить в этих условиях — подвиг...

Утро второго дня началось с путешествия на соседний Заяцкий остров, где до сих пор сохранились древние лабиринты и небольшая Андреевская церковь. Сколько здесь всего интересного и вкусного! Попробовали морские водоросли — называются "морские огурцы", ягод насобирали. Уральские мужчины, забыв, что на дворе сентябрь, не удержались и искупались в холодном Белом море.

На другой день, чуть солнце встало, снова отправились пешком на пристань. Теперь путь лежал на Анзерский остров — к Голгофо-Распятскому и Свято-Троицкому скитам. Сели на кораблик, на палубу высыпали, только фотографировать начали, как издали туман пополз. Ещё пара минут — и вот уже весь горизонт затянуло. Да что там горизонт, дальше собственного носа ничего не видно! Стало зябко и холодно. Так в тумане все три часа пути и прошли. А на острове грибы на каждом шагу, и все хорошие, не червивые. Тут же сумка большая нашлась, насобирали столько, что на три дня хватило.

Но вот начался подъем на гору Голгофу: идти тяжко, устали, притихли. Побывали в часовне, где молился преподобный Иов Анзерский. И от неё открылся удивительный вид на Голгофо-Распятский скит. После молитвы всё встало на свои места: разговоры, грибы, ягоды ушли на второй план. Вот и подножие горы, с которой узников сбрасывали, вот озеро Банное, на дне которого нашли останки замученных лагерников, а вот берёза, ветви которой выросли в виде огромного креста в память о погибших в тифозном госпитале во времена СЛОНа. Словами не передать ощущения. Храм Распятия Христова, его иконы и атмосфера словно напоминают здесь и сейчас о крестных страданиях Спасителя. Тихо и молитвенно прошла лития у Поклонного Креста на месте обретения мощей архиепископа Воронежского и Задонского Петра (Зверева), погибшего от тифа в 1928 году. Затем отправились в обратный путь. Тяжело, молча. Сил душевных под конец дня уже совсем не было, но ноги сами в монастырь на вечернюю службу понесли: кого — просто постоять тихонечко, помолиться, кого — исповедоваться. Непростой день выдался...

С утра ждало ещё одно очень непростое место — Секирная гора. Здесь монахи основали Секиро-Вознесенский скит, который во времена СЛОНа служил штрафным изолятором для обречённых на смерть. Все уже были наслышаны о страшных издевательствах в карцере и про сбрасывание живых узников с огромной лестницы на горе — пытки, после которой шанса выжить не было… С вершины горы открывается неописуемой красоты вид. Смотришь и не можешь понять, как в таком прекрасном месте, глядя на всё это великолепие, люди могли мучить, калечить и убивать друг друга?..

Говорят, раньше тут было совсем тяжело находиться — столько людей погибло, столько крови пролито, — но сегодня уже другая атмосфера. Расстрельные ямы раскопаны, тела перезахоронены, кресты на общих могилах установлены, и постоянно кто-нибудь молится. Теперь здесь не так тревожно. Есть лишь тишина, которая заставляет задуматься.

Постояли у братских могил, у Поклонного Креста, в храме, где долгие годы был карцер и гибли люди. Трижды за последний час паломники возносили молитвы к Богу об упокоении душ усопших. И так предельно ясно стало, что замученные на Соловках люди были очень сильны духом, и у них есть чему поучиться. Ты за тридцать минут замёрз и устал, а они часами работали в холодной воде, на ветру, не доедая и не досыпая...

Посещение таких мест было, пожалуй, самым сложным. Каждый день нёс в себе какую-то новую информацию о творившихся здесь злодеяниях. И, если по дороге к острову или скиту паломники могли запросто общаться между собой, то во время поездки на Секирную гору все полчаса в автобусе не смолкала Иисусова молитва, и сердце отзывалось на каждое слово, словно сопереживало всему, что происходило здесь 85 лет назад.

И вечером снова говорили о новомучениках, о святости этих мест. О тех 25-ти процентах заключённых, которые попали сюда лишь потому, что не понравились советской власти, — о вчерашних школьниках, студентах, учёных, инженерах, литераторах, священниках, иностранцах. О тех, кто не потерял человеческий облик, держался сам и продолжал помогать другим даже в адских условиях лагеря.

В конверт письма не уложить ветра, шторма...

Нет, надо просто здесь пожить.

Насыщенные экскурсиями дни на Соловках пролетели стремительно. Тут и недели не хватит, чтобы всё обойти, увидеть и осмыслить. А ещё ведь нужно еду на дровяной печи приготовить, на все богослужения успеть, исповедаться, к Причастию подготовиться. Всё время пребывания на острове отец Евгений Попиченко, возглавлявший группу паломников, служил в алтаре. И как же радостно было слышать здесь, на краю земли, знакомый голос.

И вот пришла пора уезжать. Теплоход отчаливает, а на душе беспокойно: что-то недопоняли, не прочувствовали. И только в поезде вспоминали, как тихо было на Соловках, как нигде, тихо и спокойно. Тайными Соловки остались, непонятными. Ясно было одно: это место, где спасаются молитвой и тяжёлым трудом. Находясь там, ты учишься бороться со своими страстями и не бояться их, учишься преодолевать трудности, потому что там есть, у кого этому поучиться. Как подметил один художник: «Не бойтесь Соловков, там Христос близко».

Проведя на островах неделю, они возвращались домой с сердцами, переполненными впечатлениями, и ещё долго оценивали, переваривали, осмысливали увиденное, вновь и вновь мыслями возвращаясь в суровые северные места.

Впечатления участников паломничества

Протоиерей Евгений Попиченко, духовник Православной Службы Милосердия:

— Этот остров смиряет: своей красотой, величием, духовным объёмом, историей. На Соловки я поехал с настроем приобрести то, что сокрушает сердце, то, что я видел в отце Филарете, у которого воспоминание о Соловках вызывает благоговейный трепет.

Каждый раз, когда приезжаешь в новый монастырь, стараешься понять, почувствовать ниточками души, какой он. Так было и с Соловками. Я постоянно спрашивал об этом экскурсоводов, священников, наместника архимандрита Порфирия, но не получил от них однозначного ответа. И сам для себя его не нашёл, потому впечатления оказались огромные, невместимые, по крайней мере, с первого, со второго раза. Здесь нужно пожить хотя бы неделю, чтобы, с одной стороны, напитаться подвигом монахов и подвижников прежней истории, с другой — осознать подвиг новомучеников. Поэтому в опыте открытия для себя Соловков я точку не поставил, только запятую.

Самым сложным в поездке было не искать оправдания своих ожиданий от этих мест. Первые дни мы ходили и прислушивались к себе, к рассказам, к местам, где раньше был лагерь. И в какой-то момент пришло понимание, что не нужно самому ничего придумывать, нужно просто довериться Богу и попытаться быть здесь и сейчас, в настоящем.

Мы едем в монастырь за благодатью. Паломничество — это определённый страннический труд, отказ от комфортных условий жизни, к которым мы привыкли. И всегда есть надежда, что Господь поможет тебе через искушения и испытания увидеть себя с какой-то другой точки зрения, познать собственные немощи. Обычно открытия происходят не сразу, а спустя некоторое время, поэтому очень важно прислушиваться, присматриваться, пытаться понять, что Господь тебе раскрывает после посещения святых мест. И всегда, если время в паломничестве было правильно прожито, Господь дает уникальный опыт и открывает новые горизонты.

Олег Савин, староста Успенского братства:

— Человек должен морально созреть для Соловков. Когда встаёшь на их землю, задаёшь себе вопрос: а что лично ты здесь ощущаешь? Любое святое место не сразу открывается. Нужно побыть, пропитаться его духом, подружиться с сонмом местных святых. История Соловков кровавая, столько новомучеников прославлено здесь. Всё это нужно через себя пропустить, прочувствовать, проникнуться и прислушаться к себе. Для некоторых Соловки открываются уже после возвращения домой.

Вячеслав Афанасьев, член Успенского братства, приемный папа семи мальчиков в семейном доме «Радость моя»:

— Я читал, что насельники Соловков спасались трудом. Но объём работы, плоды их труда меня просто потрясли. Ведь всему этому уже полтысячи лет! Как строитель, могу понять, каких усилий это стоило, и тем более потрясло, как этим богатством распорядилась советская власть. Замучив здесь огромное количество людей, они вырубили весь лес, разворовали церковную утварь, а потом сожгли всё, что монахи создавали 400 лет. Мне не хватило времени, чтобы проникнуться этим местом. Даст Бог, снова поеду, и тогда уже сам пешком всё обойду.

Татьяна Ананьина, сестра милосердия, руководитель Службы помощи нуждающимся:

— Я была во многих монастырях, но вернуться хочу на Соловки, чтобы походить по острову, пожить в его монастырском ритме, ведь у каждого монастыря он особенный. Мы заметили, что монахи сторонятся туристов и паломников. Лишь однажды мне удалось пообщаться с одним из них в Анзерском скиту. Нужно было собрать на стол, чтобы накормить нашу огромную компанию, и мне пришло в голову попросить у монаха, что перебирал требы, кипятка для чая. Он стал для меня символом Соловков: общаясь, почти не смотрел в глаза, стоял поодаль и говорил тихо, кротко, с любовью.

Анна Гринько, майор полиции, координатор добровольцев семейного дома «Радость моя»:

— Обычно, когда едешь по святым местам, там оказывается всё легко и волшебно. А здесь напряжение витало в воздухе, невозможно было дышать полной грудью. Каждый день я благодарила Бога за то, что у нас было тепло и солнечно, потому что в промозглую погоду мне было бы гораздо тяжелее всё это переносить. И всё-таки хочется ехать в паломничество, несмотря на все бытовые трудности, неустроенность и лишения. В новых условиях виднее становятся твои недостатки и немощи. Это полезно — и смиряться, и принимать людей, и любить их такими, какие они есть.

Наталья Савина, помощник руководителя Службы по социальной работе:

— Правильно говорят: хочешь радоваться — езжай на Валаам, хочешь печалиться — езжай на Соловки. И как нам с погодой повезло, так и экскурсии выстроились удивительным образом: именно в той последовательности, в которой мы могли всё это постичь, постепенно, по мере тяжести самого места. Думаю, если ехать туда вновь, то уже очень маленькой компанией, чтобы тихо походить по дорожкам, искупаться в источнике. Там нужно больше молчать.

Справка

Соловецкий архипелаг расположен в 45 километрах к востоку от Поморского берега Белого моря на входе в Онежскую губу и включает шесть крупных островов. Площадь главного — Соловецкого — более 240 квадратных километров. Большая часть островов покрыта хвойными и лиственными лесами, более 500 озер с прекрасной питьевой водой полны рыбы. Благодаря микроклимату здесь благоприятные условия для развития многих видов растительного и животного мира. Это одно из немногих мест на земле, где можно встретить белуху с детёнышами.

Середина — вторая половина XV века — прибытие на Большой Соловецкий остров прп. Савватия и Германа, возникновение монашеского поселения под руководством прп. Зосимы.

1548 год — начало настоятельства св. игумена Филиппа (в миру - Феодора Колычева), интенсивного развития хозяйства Соловецкого монастыря, строительства дорог, каналов, гаваней и хозяйственных заведений.

1676 год — стрелецкие отряды берут измором монастырь и казнят руководителей восстания иноков, отказавшихся принять реформы патриарха Никона.

1920-1923 годы — ликвидация монастыря, организация совхоза, лагеря принудительных работ, создание Соловецкого лагеря особого назначения (СЛОН).

1939-1945 годы — территория острова передана Учебному отряду Северного Флота и школе юнг.

1990 год — возобновление деятельности Спасо-Преображенского ставропигиального мужского Соловецкого монастыря.

1992 год — возвращение святых мощей прп. Савватия, Зосимы и Германа, включение Соловецкого историко-культурного комплекса в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.

2000 год — учреждение нового общецерковного праздника — Собора новомучеников и исповедников Соловецких (10/23 августа).

Пожертвовать