5 миллионов лежачих

Представьте: вы тяжело заболели, а рядом с вами никого нет. Некому принести воды, приготовить еду, помочь сесть, встать или удобно лечь, подать судно. Полная беспомощность.

В августе 2014 года старейшей подопечной наших добровольцев Мариамне Борисовне Брокмиллер исполнилось 102 года. Волонтеры «Милосердия» побывали у нее в гостях и поздравили с днем рождения.

Сегодня в России около 5,5 млн человек нуждаются в постоянном патронажном уходе. Это население пяти областных городов. Однако квалифицированного патронажного ухода подавляющее большинство этих людей не получает. Можно даже сказать, что есть он только у единиц. Об этом шла речь на международной научно-практической конференции «Патронажный уход в XXI веке», которая состоялась 17 июня в Москве.

Сиделка, которая не говорит по-русски

Человеку нужен человек. Людям, перенесшим инсульт или тяжелую операцию, слегшим из-за серьезной травмы, находящимся на пороге смерти из-за неизлечимой болезни, всегда нужны забота и уход. В России забота и уход ложатся на плечи родственников, которые не знают, как правильно, не имеют сил или времени ухаживать за близкими. И нанимают сиделок.

Сейчас сиделка в нашей стране — это, как правило, женщина, приехавшая на заработки в Россию из стран СНГ. Обычно она плохо говорит по-русски и у нее нет медицинского образования, она действует «по наитию» — и ее помощь либо недостаточна, либо вредна. В любой момент такая сиделка может бросить больного, потому что ее жизненные обстоятельства поменялись. Приоритет ее — денежное вознаграждение, но никак не восстановление или комфорт пациента. Надеяться на доброе сердце, нанимая такую сиделку через знакомых или агентство, как чаще всего и происходит, можно, но высока вероятность просчитаться. К тому же, одной доброты в сложном деле ухода за тяжелобольными людьми недостаточно.

Об этом на конференции говорила Екатерина Дихтер, руководитель «Школы патронажного ухода», открытой в столице в декабре 2014 года. При этом специалист отметила, что в России отсутствует и проверенная база данных специалистов по уходу, а также нет системы сертификации, поэтому сиделка из ближнего зарубежья — кот в мешке.

Сегодня перед немногими энтузиастами стоит задача: добиться создания новой профессии — специалиста по патронажному уходу, а также сформировать стандарт оказания подобной помощи в России.

Идеальный солдат патронажного ухода

Однажды в столичную поликлинику пришла пожилая пара. Дедушка был очень болен, но мог сам передвигаться, — его привела заботливая супруга, обеспокоенная тем, что с лица мужа лоскутами начала слезать кожа. «Может, это какое-то невиданное осложнение при болезни?» Врачи вникли в ситуацию и через какое-то время выяснили, что бабушка два-три раза в день умывала своего дедушку… чистым спиртом. Она делала это не со зла — ей казалось, что так будет лучше для мужа, меньше инфекции.

Каждый доктор может вспомнить подобную историю, и диапазон рассказов будет широким — от комичных, до трагичных. Физический терапевт из Санкт-Петербурга Елена Клочкова справедливо полагает, что необученный человек только вредит в уходе. Она рассказала о 12-летней девочке, за которой ухаживали неправильно. Девочка перенесла в 6 лет герпетический менингоэнцефалит. После этого она потеряла способность двигаться и самостоятельно принимать пищу. Родители ухаживали за ней шесть лет, делали все, что им говорили врачи — массаж, пассивную гимнастику. Но руки ее застыли в одном положении, прижатые к груди, суставы окостнели. У нее — вывих бедра, ее трудно посадить в коляску. В результате поправить ситуацию сейчас практически невозможно — к первичным осложнениям, которые возникли после болезни, прибавились вторичные. Они созданы руками заботливых, но неумелых родных — по рекомендации непрофессиональных в сфере реабилитации и ухода медиков.

Что же должен в идеале уметь человек, который возложил на себя уход за тяжелобольным человеком?

Идеальный солдат патронажного ухода должен оказывать помощь в соблюдении гигиены и знать, какие средства для этого можно использовать, а какие нельзя.

Он должен уметь правильно переместить больного. Если неподготовленный человек берется за это дело, то велики шансы травмировать пациента или сорвать себе спину. К тому же, правильное перемещение — залог правильной позы обездвиженного человека, а правильная поза — это отсутствие вторичных осложнений.

На конференции шла речь и о том, как бороться с пролежнями, бичом всех лежачих больных. Пролежни причиняют невыносимую боль, являются причиной инфекций. Они не только ухудшают качество жизни пациента, но могут стать причиной смерти. Татьяна Антюшко, преподаватель кафедры высшего сестринского образования медколледжа РУДН, рассказала, что пролежни мучают больных всех стран и всех континентов. При этом невозможно сказать точно, сколько тяжелобольных людей у нас в стране страдает от пролежней. Такая статистика не ведется.

Умение ухаживать за стомами и катетерами, пользоваться тонометром и глюкометром, правильно применять лекарства, выбирать средства реабилитации и правильно организовывать пространство — это все тоже обязательные навыки для специалиста по уходу.

Очень важен при этом и контакт с пациентом. Умение поговорить с человеком в депрессии, дать импульс к развитию его сохранившихся умений — тоже существенная часть работы. Оберегать человеческое достоинство пациента, который внезапно тяжело заболел и выпал из привычного хода жизни, лишился возможности контролировать функции собственного организма, — важно. Пожалуй, это одна из главных составляющих высокого качества жизни тяжелобольного человека.

Патронажный уход в России — где он был раньше?

Сегодня уровень медицины вырос. Пациенты живут после инсульта, инфаркта и других болезней, при которых раньше вероятность смертельного исхода была очень высока. Но живут так, что им нужна помощь. Это один из факторов, который обостряет вопроса о патронажной помощи в России.

Однако уровень медицины растет одинаково почти во всех крупных и развитых странах. Почему стройная система ухода уже многие десятилетия существует за рубежом, а у нас все развивается так плохо и медленно?

Марина Бялик, президент некоммерческой организации «Инициатива по улучшению паллиативной помощи» (Москва), полагает, что дело тут — в истории России.

Во многих странах опыт Второй мировой войны переосмыслялся в становлении патронажной помощи. Например, первый хоспис современного типа появился в 60-х годах в Англии, благодаря медсестре Сесилии Сандерс. В конце 40-х она пришла работать социальным работником в госпиталь ветеранов войн и познакомилась с военным летчиком, от которого скрывали правду о том, что у него рак. И Сесилия стала первой, кто открыто поговорил с ним. Затем в течение какого-то времени они вместе выработали принципы, которые стали основополагающими в паллиативной помощи, которая входит в понятие патронажного ухода. Этот летчик оставил Сесилии Сандерс все свои средства — с условием, что она употребит их на поддержку умирающих в соответствии с теми принципами.

В Советском Союзе подобного осмысления страдания после травм и болезней долгое время не было. Инвалидов Великой Отечественной войны, увечных, тяжелобольных людей не показывали обществу, не говорили о них. Наоборот, отправляли в специальные учреждения, закрытые от посторонних глаз.

В нашу страну идею паллиативной помощи привез все из Англии Виктор Зорза. Он тоже был летчиком в английской армии. У него была дочь Джейн, которая скончалась от меланомы. Когда она заболела, то помощь получила в одном из первых хосписов в Оксфорде. Когда боль отступила, она взяла обещание у отца, чтобы тот, родившийся на Западной Украине, во Львове, помог основать хосписы в Советском Союзе. Но только после того, как границы открылись, в 90-х годах, Виктор Зорза приехал в Россию, чтобы распространить здесь опыт паллиативной помощи.

Нужны усилия всех

Цель конференции «Патронажный уход в XXI веке» — начать строительство системы патронажного ухода в нашей стране. Чтобы это получилось, необходимо информировать людей о том, как правильно ухаживать за больными родственниками, где и как можно получить необходимые навыки, откуда позвать профессионала.

Сейчас в Москве на базе городской поликлиники № 2 работают курсы для родственников тяжелобольных людей (обучение длится один день в течение 5-6 часов).

Набирает обороты «Школа патронажного ухода», где помимо базовых знаний можно получить более высокую квалификацию и в свою очередь обучать будущих специалистов. При этом, школа вполне может устраивать выездные занятия в тех же поликлиниках, обучая тех, кому это нужно.

В Марфо-Мариинской обители милосердия также есть курсы патронажных сестер: занятия тут идут в течение нескольких месяцев по выходным.

И это неполный перечень мест, где учат правильно ухаживать за больными. Опыт, который наработан уже сейчас, планируется распространять по всем медицинским учреждениям.

Впрочем, решить проблему с патронажной помощью в России, полагаясь только на государство, невозможно. Нужны усилия и неравнодушие всех людей. Ведь кто-то из нас рано или поздно внезапно может оказаться в одиночестве, без помощи. И без специалиста по патронажному уходу.

…В Бостоне, в 1903 году, появился необычный дом. Пять семей объединились и стали привозить сюда своих родных, нуждающихся в уходе. Ухаживали за немощными сами члены этих семей, попеременно сменяя друг друга. Сегодня этот дом стал огромным разветвленным учреждением помощи больным и старикам. Так что и на Западе система начиналась с энтузиастов.

Пожертвовать