Герои для вечности

Так называется документальный фильм журналиста Анжелики Бриль, посвящённый подвигу солдата-пограничника Евгения Родионова, в конце XX века принявшего мученическую смерть за Христа, и подвигу его мамы.

Прежде, чем предложить вам сокращённую текстовую версию фильма «Герои для вечности», вышедшего в эфир НТВ в 2006 году, мы хотели бы познакомить вас с автором этого телевизионного проекта.

Анжелика Бриль – член Союза журналистов России. В телевизионной журналистике 25 лет. Работала шеф-редактором социальных и публицистических проектов федеральных телеканалов: Культура, НТВ, Россия, ТВ Центр. Автор более 150-ти документальных фильмов. В их числе: «Стена Ювенальной юстиции», «Холить, лелеять. Или: Ещё раз про любовь», «Константин Победоносцев. Хранитель Империи», «Тень Петра. Александр Меньшиков», «Борис Годунов. Царский шурин или царь?», «Терновый венец Патриарха Тихона» и другие. В настоящее время – руководитель пресс-службы Екатеринбургской епархии.

Анжелика, вы помните, когда впервые услышали о Евгении Родионове?

Сначала я увидела его портрет. Я тогда о нём самом ничего не знала. Первое, что я увидела в его взгляде – тишину и святость… Это было первое впечатление. А когда мне стала известна его история, я стала мысленно, молитвенно к нему обращаться. Дело в том, что мой брат, офицер ОМОНа Алексей Гончаров, погиб в Чечне. Мне сложно было с этим смириться, и поэтому я дерзнула обращаться к Жене как к человеку, который «должен» был меня утешить. И теперь я убеждена, что именно по его молитвам я пришла к пониманию, что в этом скорбном событии есть Божия воля. Я не переступала канонических границ – я никого не призывала молиться вместе со мной. Просто искренно ему верила, как верят святым.

Вы сами искали возможность сделать о Жене фильм, или она на вас, что называется, упала?

Она на меня именно упала. Я работала автором документального проекта на телеканале НТВ. И вот однажды мы отправились в Челябинск, но запланированная съёмка по каким-то причинам сорвалась, и мы своей съёмочной группой в пять человек стали усиленно искать «что-то»… В Челябинске я была знакома только со священником Игорем Шестаковым. Отец Игорь окормлял подростковый военно-патриотический клуб. Построить на этом весь фильм не получалось. Ребята в клубе оказались отличными, они, действительно, олицетворяли лучшую половину нашей молодёжи. Но не хватало какого-то зерна, из которого, я чувствовала, должно прорасти что-то более значимое.

На мысль навела девочка, сказавшая в интервью: «Как можно не любить страну, которая породила Александра Невского, Фёдора Ушакова, Александра Суворова, Георгия Жукова?» И тут я поняла! Героем фильма должен стать наш современник, человек, которого многие знают, – и для меня это был Женя Родионов.

А ещё мне очень хотелось познакомиться с женщиной, которая воспитала святого сына. Я позвонила Любови Васильевне, маме Жени. До этого она не давала телевизионных интервью. А тут почему-то согласилась.

И вот мы приехали в квартиру, где Любовь Васильевна вырастила своего сына. Знакомство с ней пролило свет на то, как Женя из простого парня стал героем.

В интервью мама Жени говорит, что от детей брошенных, лишённых связи поколений, родства, трудно ожидать героизма. Что такие ребята тоже погибают на войне – но герои рождаются только в семье.

Только семья может правильно воспитать. Женина мама часто рассказывала сыну о родных, погибших в Великой Отечественной войне. При всём этом сама Любовь Васильевна долгое время была убежденной коммунисткой, и уже после смерти сына придя в Церковь, она предполагала, что Господь наш Иисус Христос обязательно был бы коммунистом...

Главное, что, на мой взгляд, сделала эта женщина – воспитала Женю патриотом. Я убеждена, что между патриотизмом и святостью – прямая связь. Святость вырастает из патриотизма в том числе.

Вот что касается мамы – в фильме есть момент, когда она говорит о своих убеждениях, во времена Жениного детства далёких от Православия, и получается, что первым человеком, сказавшим, ещё в его детские годы: «Женя, сними крестик», – была мама.

Да, это была мама, которая потом везла его голову и крестик из Чечни в Подмосковье, на Родину. Господь к нам милостив, Он не даёт затвердевать, цементироваться нашим чувствам. Придя в Церковь, мы меняем свои представления, взгляды, убеждения – и слава Богу! Поэтому мама, говорившая: «Женя, сними крестик», – стала фактически ученицей Распятого Христа.

Сначала Женя своим подвигом засвидетельствовал, что можно и в наше время быть верным Христу даже до смерти, а потом мама явила такую силу духа русской женщины… Думаю, даже боевики, к которым она упорно и отважно ездила в поисках тела и отрезанной головы сына, не могли не поразиться и не восхититься этим.

Пожалуй, самое сильное впечатление я получила именно от того, что своими глазами увидела женщину, на которой так явственно исполнились слова Апостола: «Сила Божия в немощи совершается» (2 Кор. 12:9). То, что Любовь Васильевна рассказывала – причём, подтверждая это документально – не вмещалось в рамки нормы. Я вообще не понимала, как всё ЭТО можно было пережить, будучи слабой, одинокой женщиной. От одних поисков Жени в кругу басаевых, хайхороевых, докаумаровых и прочих боевиков, или от взгляда на обезглавленное тело сына, мне кажется, можно было просто сойти с ума, – но Господь её и сохранил, и укрепил. Господь её этими испытаниями переквасил в другого человека, настоящего воина Христова. У меня нет сомнений в том, что в пору этих испытаний (а Любовь Васильевна тогда считала себя неверующей), её сын Женя стал её молитвенным тылом, её защитником. И она не просто выдержала эти муки, но, претерпев их, переродилась. В любом патриоте есть страх Божий. Это мне сказал один духовный человек. В тогдашней маме Евгения, ещё далёкой от Православия, это чувство было.

В фильме «Герои для вечности» звучит песня Евгения Бунтова, посвящённая подвигу Евгения Родионова

Помни хорошенько, детям расскажи:

Родионов Женька в Подмосковье жил.

По заборам лазить парень обожал.

Только на Кавказе полыхнул пожар.

Слушай хорошенько да мотай на ус:

Пограничник Женька – не слабак, не трус.

Но свернула круто злой судьбы тропа –

где-то под Бамутом парень в плен попал!

В злобе и бессилье выл душман, как бес:

«Что тебе Россия, на тесёмке крест?!

По всему видать ведь – не твоя взяла.

Отрекись, солдатик, коли жизнь мила!

Ты своими брошен, Родиной забыт.

А боец хороший, пригодился бы...

Велика ль измена – посуди-ка сам?

Ваххабитов вера ближе к небесам...»

Что и сколько весит – непростой вопрос.

Шёл четвёртый месяц пыток и угроз.

В споре не на равных крепость для юнцов –

веры православной заповедь отцов!

Человек – мишенька, лишь курок взведи.

Пограничник Женька крест не снял с груди.

На чеченской псарне всё стерпел – за двух.

Видно, был у парня богатырский дух.

Думай хорошенько, из каких дорог

Родионов Женька выбор сделать смог.

И прошла сквозь шею вороная сталь...

Мученика Женю помянём, как встарь!

Дедовских традиций мудрость – не пустяк.

Нам хранить границы и Отчизны стяг.

Паренька простого каждый помнит пусть.

Воинством Христовым да воскреснет Русь!

Любовь Васильевна Родионова, мама солдата Жени Родионова:

Он уехал на летние каникулы к бабушкам. Уехал обычный ребёнок, как и все, а вернулся с крестиком. И когда я стала его спрашивать, он сказал: «Я с бабушками ходил в храм, мне это там дали, и я это буду носить». Для меня это был сильнейший удар, ведь я была членом партии. Я думала: «Значит, я – несостоявшаяся мать. В мой дом пришла беда». Это потом я поняла, что такое настоящая беда, как она пахнет, и какой она имеет цвет. А тогда для меня это была действительно трагедия. И моя задача была – переломить.

Первое время мама надеялась на то, что сына исправит армия, но и оттуда он присылал фотографии с крестом на груди. Служить Евгений Родионов попал в спецназ погранвойск. В тот призыв из четырёхсот новобранцев Озёрской учебки под Калининградом триста написали рапорты с просьбой отправить их в «горячие точки». Был среди них и Женя. Любовь Васильевна уговаривала сына, но ответ был твёрдым: «Мама, от судьбы ещё никто не ушёл. Я могу выйти на улицу, и меня задавит машина, а плен – это уж как повезёт».

Он не мечтал воевать, просто знал, что сейчас это нужно стране. После учебки Евгения Родионова распределили служить на чечено-ингушскую границу.

Любовь Васильевна, мама Жени Родионова:

Он мечтал стать поваром – самая мирная профессия на земле. У него не было мечты стать военным. Он вкусно готовил, ему это было дано.

В ночь с 13 на 14 февраля 1996 года Женя Родионов и ещё трое российских солдат – Саша Железнов, Игорь Яковлев и Андрей Трусов – заступили на дежурство на посту, лишённом простейших мер безопасности. А 16 февраля Любовь Васильевна получила телеграмму о том, что её сын – дезертир, и что командование части просит принять меры для его возвращения.

Через несколько часов мама Евгения была в Чечне. Здесь перед ней извинились и сказали, что сын захвачен в плен, когда его найдут – сообщат.

Любовь Васильевна, мама Жени Родионова:

Я искала сына девять месяцев – ровно столько, сколько мать вынашивает своего ребёнка. Было всё... Было три дня в подвале со страшными побоями, отчего у меня внутри отбито всё, что можно отбить, и сломан позвоночник. Было страшное ощущение, что это никогда не кончится, и что я не смогу это пережить. Были встречи с Гелаевым, Масхадовым, Хайхороевым, Доку Умаровым, Ширвани Басаевым. То есть, не осталось ни одного известного на тот момент боевика, у которого бы я не побывала. Передо мной стояла конкретная и ясная задача: найти своего сына... любого.

Боевики требовали выкуп, отправляли от одного к другому и писали такие письма: «Руслан, помоги ей найти сына. По разговору, он находится у вас. Хусейн».

«Ты вырастила борзого сына! – кричал ей в лицо бригадный чеченский генерал Хайхороев. – Нам нужны крепкие бойцы, но он не хотел подчиняться. Придёшь ещё раз – тебе конец! Не испытывай судьбу!».

Чтобы прокормить себя, Любовь Васильевна устроилась в генеральскую гостиницу – сутки работала, на следующие трое уходила в горы искать сына. И нашла – под Бамутом.
За его могилу боевики требовали выкуп, и она, не задумываясь, заложила свою квартиру в Москве.

Голову мученика матери вернули через месяц за отдельную плату.

Любовь Васильевна, мама Жени Родионова:

Я вышла из всех этих одиннадцати лет войны с опалённым сердцем, подранком, с совершенно рваной душой. И ещё с огромной благодарностью к Богу за то, что Он дал мне возможность вернуть честное имя сына, и не только его, но и трёх его солдат. За то, что Он провёл меня по минным полям, по растяжкам, за то, что Он дал возможность найти Женю, выкопать его и похоронить в родной земле. Я и сейчас не верю, что это со мной произошло. Мне всё время хочется себя ущипнуть – такое ощущение, что это настолько нереально... Что может быть ужаснее моей судьбы?

О том, какие Женя претерпел пытки, Любови Васильевне рассказал его убийца лично, в присутствии представителей ОБСЕ. Ребятам, захваченным в плен, ваххабиты сказали: «Снимите кресты и назовите себя мусульманами». Тех, кто отказался, мучили сто дней, подвешивая на цепях к потолку. Их зверски избивали и почти не кормили. От пленных требовали написать домой письма с просьбой о выкупе. Женя отказался – сказал, что у мамы больное сердце, она не выдержит. 23 мая 1996 года, в день рождения Евгения Родионова, ему отрезали голову...

...Изуродованные тела Жени и его товарищей были подняты со дна воронки, выбитой бомбой. Стоя на краю могилы, Любовь Васильевна скажет солдатам: «Если не будет крестика – это не он». Поздней ночью при свете фар армейского грузовика в каше из листьев и земли что-то блеснуло. «Крестик», – вырвалось у солдат, и тогда мать впервые потеряла сознание.

Любовь Васильевна, мама Жени Родионова:

Солдат погибает не тогда, когда его убивают. Он погибает тогда, когда его забывают. У нас был великий полководец – Дмитрий Донской. У него огромное количество побед, но он остался в истории не только как великий полководец. После боя он не бросил останки тысяч своих солдат в поле, а целую неделю захоранивал своих бойцов. Отсюда Дмитриевская суббота. Вот это и есть уважение к воину.

В письмах из учебки домой рядовой Евгений Родионов с гордостью писал: «Мама, я не просто солдат, я – пограничник». В его дневнике нашли стихи, безыскусные, но пронизанные настоящим достоинством:

Налейте полные бокалы.

Встать! Смирно! Русь, ты велика!

Я пью за наши идеалы,

За пограничные войска!

Мотивы поступков могут быть разными, мотивы пребывания на войне – тоже. Человек, который гордится своей армией, зная, что её гнобят и унижают, зная, что её всеми силами пытаются развалить, не может оказаться на войне случайно, а тем более – случайно отдать свою жизнь.

Любовь Васильевна, мама Жени Родионова:

Не бывает героев «из колбы», не бывает. Я таких не встречала. Если солдата не научили любить Родину, у него её нет. Если у него нет дома, если у него нет семьи, он не понимает этого слова. Такой солдат погибает так же, как и все другие, но совершить подвиг во имя Отечества своего… Отечество-то к нему оказалось неласково – как же можно за него погибать?

Бой на заснеженных высотах между Улус-Кертом и Сельментаузеном называют самым драматичным за всю историю Чечни. Когда 6-я рота псковских десантников отражала нападение двухтысячной банды боевиков, солдаты знали, что отступать нельзя – за спиной неприкрытый Дагестан. Сколько бед принесли бы туда Хаттаб и Басаев! Они могли обойти десантников, но развязали атаку, чтобы поднять дух своих боевиков. Последними словами нашего комбата, Марка Евтюхина, было: «Вызываю огонь на себя».

Любовь Васильевна, мама Жени Родионова:

Они погибли не за один час – они сражались почти сутки. А лёта из Москвы в Чечню – два часа. Помощь не пришла. И ссылаться на плохую погоду не позволю им прежде всего я. Потому что я в это время была в небе, в вертолёте, когда погибала эта рота. Наш вертолёт был обстрелян, но ссылаться на то, что была плохая погода – пока жива, никому не позволю. Погибшие бойцы – герои вроде бы вынужденные, но и у них был выбор. Они могли взять деньги и пропустить Хаттаба, но вопреки всему ребята оказались настоящими.

Кроме героев на войне бывают и предатели. Их меньше, но завиднее ли их участь, и что теперь чувствуют их матери? Солдаты, которые согласились с приказами одурманенных наркотиками боевиков, признали себя мусульманами после им приказали мучить и расстреливать своих же пленных, а потом перед телекамерой предложили отказаться от родных матерей. «У меня нет матери, у меня есть только Аллах», – говорили они.

Что бы ни говорили сегодня об армии – именно благодаря ей мы не захлебнулись пока в наркотиках и прочей мерзости, которую навязывает нам враг. Этим парням приходится так тяжело, что нам и не снилось. Наверно, трудно служить делу, которое хают, порочат и называют битвой за нефтяную трубу. Но они знают: это не так. Знают и делают всё, чтобы мы могли мирно учиться, работать и воспитывать детей. Именно для этого они не откупились от армии, а пошли служить.

Любовь Васильевна, мама Жени Родионова:

Я никогда груз, который мы собираем и отправляем нашим ребятам в «горячие точки», не называю гуманитарной помощью: это – людская доброта. Перевезено её уже тонны, мы уже даже не считаем, потому что было 34 поездки, один самолёт – это 30 тонн. Всё новенькое, всё хорошо упаковано. Потому что мы везём не милостыню, мы ребятам подарки везём – носки, перчатки, нижнее бельё, мыльно-рыльные принадлежности. Война – войной, а за чистотой они очень даже следят. И не важно, что именно школьники им собрали – важно, что дети пожелали в этом поучаствовать. Вот это и есть воспитание. Слова – словами, но если не будет живых примеров...

Родину надо защищать, как только можем, каждый на своём месте, потому что противник у нас не придуманный, а мы – не герои пира во время чумы. Мы, мирно живущие, выкуплены слишком дорогой ценой, и эту цену нам лучше не забывать. Ведь если бы нас не боялись, разве с нами стали бы воевать?

Евгений Родионов прожил 19 лет и в день своего рождения принял мученическую смерть. Недавно (год съёмок фильма – 2006 – прим. ред.) на месте его убиения чеченцы поставили крест. На нём надпись: «Здесь были казнены солдаты Александр Железнов, Андрей Трусов, Игорь Яковлев, Евгений Родионов весной 1996 года от Рождества Христова».

Любовь Васильевна, мама Жени Родионова:

На нательном крестике Жени нет ни золота, ни серебра. Женя делал его сам. Крестик остался под тельняшкой на теле, когда отрезали голову. На верёвочке бурые пятна – это следы крови. Когда говорят, что Женя выбрал смерть, никогда не соглашусь. Женя выбрал жизнь. Он любил жизнь, и он выбрал жизнь.

Пожертвовать