«Быть защитником – обязанность мужчины»

С отцом Владимиром Первушиным мы обычно беседуем о помощи бездомным – батюшка является руководителем Православной Службы Милосердия, куда входят Автобус милосердия и реабилитационный центр «Держава». Но сегодня отец Владимир интересен нам еще и как духовник казачьей станицы Державная – а, стало быть, человек, хорошо знакомый с казачьими традициями, в том числе и с традициями воспитания настоящих мужчин.

Отец Владимир Первушин: В воспитании подростков обязательно надо учитывать, что ведущая деятельность в этом возрасте – общение. При взаимодействии необходимо продемонстрировать подростку свое понимание, найти общую тему для разговора, что-то объединяющее. А что может быть более объединяющим, богатым и мощным, чем наше Отечество, чем наши традиции, чем наши казачьи войска! Для ребят это хороший стимул, чтобы как-то себя подтянуть. Через казачьи традиции можно удовлетворить потребность человека чувствовать себя героем, дать ему направление, куда стремиться, куда развиваться помочь найти в себе какие-то внутренние источники, возможности для такого развития.

– Существуют ли какие-то традиции казачьего воспитания? С какого возраста в ребенке начинают воспитывать казака?

– Воспитание казака – это отдельная тема, в двух словах не объяснишь, это формирование особого мировоззрения. Можно сказать, что здесь сама культура воспитывает.

Есть такая казачья традиция. Подрастающего казачка, которому исполнилось три годика, крестный выводит ночью во двор, сажает на коня, указывает на звездное небо и говорит: «Смотри, это деды смотрят на тебя оттуда, из Царствия Небесного, как ты здесь папу слушаешься, как ты маму слушаешься, как ты готовишься стать казаком, не посрамить ни деда, ни прадеда, которые на тебя смотрят». И с трех лет ребенок растет с пониманием своей ответственности перед предками. Для такого человека немыслимо предать и деда, и Родину, и свою веру. У нас, конечно, эта традиция воспитания прервана семьюдесятью годами большевистского режима. Но, надеюсь, будем исправляться, своих детей уже по-другому будем воспитывать.

Если человек заявляет, что я казак, это его к чему-то обязывает. Как говорится, назвался груздем – полезай в кузов. Звание казака нужно заслужить (если ребенок не является потомственным казаком). Поэтому у нас есть кандидатский стаж. Когда к нам приходит ребенок из простой семьи и говорит: «Я хочу быть с вами», сразу его никто в казаки не берет. Он становится кадетом, кандидатом в казаки. Ему говорят: «Сначала послужи, побегай, посмотри, как живут казаки». Казак – это ведь человек, который всегда готов встать на защиту Отечества. Казалось бы, пашет поле, а под кустом шашечка с ружьем лежат. Где-то в станице рожок зазвучал – он бросил соху, взял ружье и шашку, папаху набекрень – и поскакал на звук рожка. То есть у казака должна быть постоянная готовность к активной защите своей земли.

- Получается, что мальчику с раннего детства нужно внушать, что он защитник, будущая опора?

– Да, конечно. Это большая ошибка – воспитывать просто православного человека. Должно быть различие: воспитываешь ли ты православную девочку или православного мальчика. Важно помнить о том, что женщина – сосуд немощный, а мужчину нужно закалить, чтобы меч вышел хорошим мечом, а не какой-то гнущейся железякой. Мужчина должен быть крепким, и эту крепость в нем нужно воспитывать.

К сожалению, нашим прихожанам этого сейчас не хватает. Однажды мы с Сергеем Юрьевичем (Сергей Юрьевич Ксенев – староста Свято-Пантелеимоновского храма, не так давно вступил в казачество – прим.ред.) пытались затеять патриотическое мероприятие. Принесли автомат Калашникова, решили посмотреть, как дети прореагируют. Как ни странно, мальчишки не проявили к нему никакого интереса, не поняли, что это, зачем это.

Конечно, многое зависит от взрослых, от их отношения к этим вещам. Многие родители говорят: «А зачем дома оружие? А зачем ему из автомата стрелять?» Это, конечно, все правильно. Но мужчина должен быть мужчиной. Должен быть способен защитить и себя, и семью, и мать, и сестру, и храм, и святыни свои, и Родину, в конце концов.

В мужчине должна быть ответственность. И нужно воспитывать ее с самого детства, чтобы он был готов проявить ее в любой момент. Ведь в Отечественную войну мальчишки, которым было по десять, по одиннадцать лет, уже шли в бой с винтовкой в руках. А неизвестно, чем может обернуться любое бедствие для народа, для нации. Когда все мужчины уничтожены, то в руки берут оружие дети, женщины и старики. Неплохо, если они к этому будут готовы. Кстати, у казаков женщина должна уметь обращаться с нагайкой. И это считается нормальным.

– А сейчас, к сожалению, молодые парни не хотят служить, стараются избежать службы в армии…

– Это нежелание служить имеет свои исторические предпосылки. Иногда в укор казакам ставится, что они внешне выглядят так, будто превозносятся над остальными людьми: «Мол, вы мужичье, а мы казаки». Но надо помнить, что казаки постоянно готовились к защите Отечества, детей своих растили и воспитывали воинами, а у простого мужика-крестьянина было совершенно другое отношение к службе в армии.

Простой мужик-крестьянин всегда был готов кого-нибудь другого в армию рекрутировать. Почему, например, есть сказки и истории о девочках-сиротах? Потому что девочка-сирота, как правило, была никому не нужна. А мальчика-сироту всегда охотно брали на воспитание, его берегли, холили, лелеяли. Ведь если призыв, рекрутчина, его первым посылали вместо сыночка.

Это именно крестьянское мышление и отношение к армии. Поэтому у казаков всегда было некое презрительное отношение к этой психологии мужика-крестьянина, которая проявляется в том, чтобы откосить от армии, обхитрить государство. А ты себя лишил, себя обворовал. Кто ты теперь? Мужчина ли ты? Можешь ли ты защитить кого-либо? Конечно, нужно молиться, нужно поститься. Но если вдруг нужно будет взять в руки оружие, а ты не сможешь? Господь поставит тебя в такую ситуацию: вот враг, вот те, кого ты должен защитить, вот перед тобой лежит автомат Калашникова.

– А не противоречит ли это заповеди «Кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» (Мф 5:39)?

– Во-первых, в этой заповеди речь идет о страдании за веру, а во-вторых, говорится о личном враге. Если не ошибаюсь, святитель Филарет Московский сказал: «Прощай личных врагов, поражай врагов Отечества и гнушайся врагов Божьих». Это замечательные слова, которые можно поставить во главу угла любого воспитания. Подставь щеку личному врагу, когда есть личная неприязнь с каким-то товарищем, который чаще всего является тебе братом по вере, по происхождению, по гражданству. Об этом говорится в заповеди. Его, конечно, нужно прощать. Но здесь не сказано о врагах Отечества и врагах Церкви. Если понимать заповеди по-сектантски, то есть буквально, то – да: тебя бьют, а ты подставляешь щеку.

Например, рассказывают такой случай буквального исполнения заповеди. Однажды, во время войны, к протестантскому пастору постучались в дом евреи и попросили их спрятать. Он спрятал их в доме. А следом шли фашисты и стали обыскивать дом. Спросили: «У тебя прячутся евреи?». Он ответил: «Да, там-то и там-то». Потом, когда вышли евреи и с укором сказали: «Ну, как же ты мог, ты же обещал!» – он ответил: «Я не мог пред Богом солгать». Когда перед тобой два зла, то нужно выбирать наименьшее. И солгать, чтобы ввести в заблуждение фашистов, было бы меньшим грехом, чем выдать людей на смерть.

Есть труд русского мыслителя Ивана Ильина о непротивлении злу. Там описывается именно этот христианский подвиг. Казалось бы, ты должен согрешить и убить другого человека. Но этим своим грехом ты пресекаешь еще больший грех. И христианин намеренно идет на страдания. Да, он убивает на поле боя, но он убивает не из страсти, не потому, что ему нравится убивать. Но потому что там, за твоей спиной, есть кто-то, кто нуждается в твоей защите, кого ты должен закрыть своим телом и спасти от смерти. Это и есть жизнь положить за други своя.

– Как эти принципы мужского воспитания можно реализовать сегодня в каждой конкретной семье?

– Нужно приглядеться к своим сыновьям. Посмотреть, обладают ли они хорошими мужскими качествами. Вот ты видишь, что там сейчас обижают младшего, обижают девочку. И если сын не умеет заступиться, то вряд ли можно сказать, что он в этот момент молится, чтобы Господь разрешил эту ситуацию и Промыслом Своим спас это обижаемое существо. В данной ситуации ребенок проявляет равнодушие или малодушие, и это означает, что, скорее, и сам родитель обладает некоторой мягкотелостью. Поэтому воспитание сына нужно начинать с воспитания родителя.

Можно, например, вместе с сыном принимать участие в патриотических играх, в приходах можно было бы организовать кадетское движение. Мы в этом нуждаемся. Когда смотришь документальные фильмы о чеченцах, осетинах, других кавказских народах, видишь, как маленького пацана спрашивают: «Ты кто?»

– а он гордо бьет себя в грудь и выкрикивает: «Джигит!» – и тянет руку к кинжалу. Вот, он уже воин, он уже знает, что такое оружие, он знает, что ему придется защитить свою сестру, если кто-то вдруг вознамерится ее обесчестить.

Сейчас, когда я спрашиваю своего сына: «Ты кто?», он отвечает: «Казак!». Я знаю, что именно так и нужно его воспитывать. Быть священником или не быть священником – это его личный выбор, я не могу его заставить стать священником. Но быть защитником – это его обязанность.

Беседовала Елена Макеева

Пожертвовать